в его нынешнем обличии. Ему совсем не нравилась эта мысль. Он был совсем недалеко от того места, где евреи схватили его хорошего друга Эйхмана. Когда он думал об этом, у него до сих пор пробегали мурашки по спине, а он был не из тех, кого легко напугать.

Тогда Люси, Уильям Люси — он даже приучил себя не думать по-немецки — пожал своими могучими плечами. И что. Китайцы его не предадут. Если только он не справится со своим заданием, или если оно по какой-то причине не пригодится в их планах. Но он не мог этого представить.

Он бы не подвел. Он был специалистом и знал свое дело — специалист по разжиганию беспорядков на международном уровне. Голова Люси упала ему на грудь, и он задремал. Он будет в Сирии через три дня, а работы предстояло много.

НОВОСТИ:

Дамаск, Сирия, 8 ноября:

SBO, бойцы Организации освобождения, сегодня предприняли еще одну атаку на короля Иордании Хусейна в заявлении, в котором сообщается о нападении противника на израильский город Бейт-Джибрин. Коммандос, в основном сирийцы, утверждали, что совершили налет на границу с Израилем, разрушили половину города и взорвали израильский склад боеприпасов. Утверждается, что несколько израильтян были взяты в плен. Затем они отошли за границу, чтобы избежать конфликта с соседними иорданскими войсками. SBO недавно подвергла Хусейна резкой критике на том основании, что он стремится заблокировать действия коммандос против Израиля; его также обвиняют в тесном сотрудничестве с американским ЦРУ , якобы для защиты безопасности Израиля...

Высокий лысый мужчина теперь был одет в сирийскую форму. Он не носил знаков различия, определяющих его звание. Мужчина, сидевший рядом с ним в джипе, был сирийским полковником, но сомнений в том, кто командовал, не было. Неподалеку несколько сирийских солдат, вооруженных до зубов, несли службу в качестве часовых, также в форме. Группа, проводившая рейд, не была в форме и не имела опознавательных знаков.

Джип стоял на краю вади, откуда оба мужчины могли видеть около полукилометра за границей с Израилем. Нападение началось ближе к ночи, и к тому времени уже совсем стемнело. Они смотрели, как безмятежность ночи нарушают призрачный огонь вдалеке, звук разрывающихся со злобным грохотом гранат и грохот огнестрельного оружия.

Сирийский полковник сказал: «Эти израильские бездельники чертовски хорошо защищаются, генерал Люси». Полковник не совсем понял, что это за генерал Люси — он никогда не носил знаков отличия, — но высшие власти Дамаска приказали ему подчиняться его приказам. Полковник не особенно любил генерала Люси — в этом человеке было что-то грубое, бычье, и в нем был холодок, который раздражал стройного, чуть женоподобного полковника. Но порядок есть порядок. В Дамаске знали, что делают.

Большой мужчина рядом с ним жевал толстую сигару. Он вынул его изо рта и сплюнул. — Да, — согласился он. «Сейчас они будут драться».

Он знал, что они не всегда дрались. Он отправил достаточно евреев в газовую камеру, или на виселицу, или расстрелял из пулемета. Всегда по письменному распоряжению, и всегда подпись внизу ГГ. Всегда красными чернилами. Это придавало всему пикантный оттенок. Большой парень вздохнул. Это были дни. Осужденные - приказ ГГ. Гюнтера Герхардта. Евреи и русские. Лично он всегда предпочитал убивать русских, а не евреев. Русские всегда были бойцами, поэтому удовольствие от их убийства было больше. Но теперь евреи тоже стали бойцами — он должен был признать это — и поэтому удовольствие от их убийства пропорционально возросло. Не то чтобы его это особенно заботило в эти дни. Он, Гюнтер — нет, черт возьми, генерал Уильям Люси — был лицом без гражданства. Авантюрист и нарушитель спокойствия первого класса. И он был намного старше. Теперь его больше всего интересовало желание заработать как можно больше денег и спасти собственную шкуру. Однажды он поселится в безопасном месте, найдет жену и…

В этот момент ход его мыслей прервал солдат, говоривший с полковником.

— Они возвращаются, полковник.

— Хорошо, — сказал Полковник, — надеюсь, с ними есть пленные. Таков был приказ.

Здоровяк снял офицерскую фуражку и почесал блестящую голову. — Моя команда, полковник. Не из Дамаска. У меня есть свой план насчет пленных.

'Да сэр. Естественно.

Через несколько минут налетчики вернулись небольшими группами. Теперь вади постепенно освещала луна настолько, что можно было хорошо видеть. То, что должно было случиться, запомнится сирийским полковником навсегда.

Здоровяк сдвинул кепку на затылок и свесил одну из своих толстых ног с джипа. Он указал на конвой пленных. — Поставьте их туда, — приказал он. — Там, возле скал.

Заключенных было шестеро. Трое гордых мужчин, молодая женщина, маленький мальчик и девочка, еще подросток. Маленький мальчик зарыдал. Остальные посмотрели большому человеку в лицо, когда он приблизился к ним. Он остановился примерно в пятидесяти футах от несчастной группы.

Большой мужчина долго задумчиво смотрел на группу. Он поговорил с руководителем нападения. «Почему пленных мало. Разве не могло быть больше?

Сирийский полковник подумал про себя: «Зачем, во имя Аллаха, они привели детей? У него были свои дети.

Главарь нападавших был очень подобострастным. — Простите, генерал. Но все они дрались как львы, несмотря на то, что мы их застали врасплох. Вон она, — он указал на молодую женщину, — вывела из строя двух наших лучших людей. Вот почему я взял ее. Она молода, но тот, кто может так хорошо сражаться, должен иметь какое-то звание. Может быть, она может нам что-нибудь рассказать?

Крупный лысый мужчина, известный как генерал Люси, посмотрел на него. На мгновение лунный свет блеснул ему в глаза, и на несколько мгновений главарь был ошеломлен. Словно у генерала не было глаз — одни пустые глазницы.

Но когда здоровяк заговорил, его тон был добрым: «Я не дам ни цента за то, что они скажут нам».

Он указал на пистолет-пулемет главаря. "Дайте мне это."

Мужчина протянул ему пистолет. Генерал щелкнул предохранителем и повернулся лицом к выстроившимся пленникам. «Он открыл огонь с шести шагов, стреляя из стороны в сторону. Сначала трое мужчин, затем маленький мальчик, который только что перестал плакать, когда его убили, затем молодая женщина и, наконец, девочка-подросток. Пистолету-пулемету потребовалось всего шесть коротких очередей.

Большой человек мгновение смотрел вниз на корчащиеся тела. Если бы был кто-то, кто на самом деле не был мертв, он прикончил бы его в мгновение ока. Он усмехнулся. Он подошел к молодой женщине и еще раз выстрелил ей в голову. Затем он бросил оружие обратно главарю и быстрым шагом направился к джипу. Он позволил себе это, просто