краем глаза наблюдает за происходящим, пытаясь прогнать с крыши и меня, но заметно расслабляется, когда понимает, что виновника увели прочь, а не расстреляли на месте. Процессия продолжила движение по главной улице, а во мне поселилось сомнение и родилась куча вопросов.

Ни сегодня, ни на следующий день парень домой так и не вернулся. Больше его в нашем городе никто не видел. Так и случилось: вместе с пропажей соседского парня умерло мое восхищение правителем страны. С того самого дня я интересовался политикой и Императором еще больше, чем прежде. Пытаясь найти любую зацепку или информацию, что помогла бы убрать его с трона. Соседский парень знал, чем ему грозит такой поступок, но все равно совершил его, а значит я не один такой, людей надо просто подтолкнуть, вот только как.

Глава 1. Минингит

Сегодняшние газеты пестрели заголовками о результатах проверок общественного транспорта. Троим отрезали пальцы, и еще два десятка лишились одного глаза. Неужели кто-то еще осмеливается не платить за проезд? Так жестоко карались безбилетники и пассажиры, окружавшие их. В законе прописано, если вы видели или могли увидеть неоплату проезда, то должны немедленно сообщить об этом. В нашем городе давно не случалось подобных инцидентов, казалось, все выучили правила и следуют им. Слишком расслабились и перестали обращать внимание, за что и поплатились. Насколько эгоистичным нужно быть, пытаясь сэкономить несколько рублей ценой здоровья окружающих? Я никогда не понимал таких людей. Хочешь бороться с системой, правительством, Императором? Так борись, но иным способом, не подвергая опасности тех, кто этого не хочет. Представив на месте пострадавших кого-то из семьи, невольно вздрагиваю и опрокидываю чашку с чаем.

Темно-коричневая жидкость стремительно стекает к краю стола, напоминая о неровности пола, но газета частично впитывает ее, давая время схватить тряпку и не допустить лужи на драгоценном мамином кафеле. Стоит хоть капле оказаться на нем, и она поднимает крик, если узнает, даже не представляю отчего. Какой вред плиткам на полу может нанести почти остывший чай? Предотвратив катастрофу, поднимаю взгляд на так и не шелохнувшуюся сестру. Она сидит, откинувшись на спинку стула, прижав обложку книги к краю стола. Само спокойствие и невозмутимость, как и свернувшаяся калачиком у ее ног собака бело-серого окраса по кличке Волчица. Любая другая девушка, из всех моих знакомых, первой схватилась бы за тряпку. Скарлатина не была любой другой и все в городе знали это. Наверное, оттого в двадцать лет она еще ни с кем не помолвлена, в отличие от младшей сестры – Меланомы.

Все с нетерпением ждали восемнадцатого дня рождения Меланомы, ведь только после исполнения этого возраста девушке можно официально предложить руку и сердце, что несомненно и сделает один из наших соседей. Другом он мне не был, слишком большая разница в возрасте, но в столь маленьких городах все про всех знают, и у него получилась положительная характеристика. Правда, отец никак не мог понять, почему жених выбрал младшую из сестер, ведь если поставить их рядом, по красоте выиграет явно старшая. Мать же прекрасно понимала это, ведь Скерли, как мы ее звали, в жизни не стояла у плиты, тряпки в руках не держала, и не умела вставлять нитку в иголку. Ее страстью стали книги, краски и школа, в которой она сейчас и работала младшим воспитателем.

– Спасибо за помощь, – недовольно пробормотал я, закончив уборку и окинув заметно опустевший стол. Мы с ней завтракали последними, все уходили по делам раньше, моя же смена на телеграфе начиналась в обед, а Скерли сейчас присматривала за детьми, которых не с кем оставить после уроков, и первая половина дня оказалась свободна. Перелистнув страницу, сестра покачала головой, а собака навострила уши и подняла голову, смотря на хозяйку. Мы подобрали ее совсем крошечной на улице, и из всей семьи Волчица поладила только со Скарлатиной. Ходила постоянно везде за ней, как приклеенная.

– Твои проблемы не должны становиться моими, дорогой брат. Мама просила передать через тебя Джеффу, что у нас шатается ступенька на лестнице, и она очень просит его прийти и починить. А еще петли у двери наверху скрипят, – натянуто улыбнувшись, сестра подняла на меня свои яркие небесно-голубые глаза и поправила выбившийся из-под платка на голове локон. Меня же передергивало от одного ее вида каждый раз, когда смотрел напрямую. Скерли получила от матери исключительный цвет волос, остальное досталось от кого-то другого. Все, кто видели девушку соглашались в общем мнении о небывалой красоте, только она искусно научилась прятать ее под слоем рисунков прямо на лице. Сегодня это оказался орнамент из кривых линий, складывающихся в единую композицию, очень похожую на паутину. Волосы опрятно собраны в пучок и закрыты платком так, что совершенно не разобрать какого они цвета. Было время, когда Скерли просто сбрила их и ходила лысая, пока мать не сдалась и не разрешила делать с собой все, что душе угодно, но не трогать волосы, главное достояние рода.

– Я передам, но не уверен, что он сможет прийти сегодня, – просьба матери на самом деле была уколом в ответ, уверен, она ее только что придумала, намереваясь задеть гордость. Всякий раз, когда я сам брался что-то чинить, в результате выходило только хуже и приходилось переплачивать за исправление сделанных ошибок. Благо мой друг Джефферсон как раз занимался строительством и помогал за половину платы. Его детские надежды оправдались, и сейчас парень выше меня на полголовы и куда крупнее из-за образа жизни и работы. Одно дело целый день стучать молотком и таскать доски, и совсем другое – стоять в офисе и отстукивать телеграммы. На его фоне я казался хлюпиком.

– Завезешь матери обед? Она забыла сегодня, – или оставила специально, чтобы сэкономить и поголодать. Мать часто так делала, и пока только я просек невинный обман. С каждым месяцем счета за электричество и воду приходили все больше, а еще не зима, что будет, когда настанут холода и представить трудно. Возможно, придется отказаться от удобств цивилизации и перейти на свечи. Школа пусть и предоставила отцу дом, как только он стал директором, но тот разваливается на глазах, ведь стоял тут еще до моего рождения. Правительство платит за посещаемость каждого ученика, но в последнее время их становится меньше. Родители постепенно начали забирать детей, стоит им научиться читать и считать. На их взгляд, этого достаточно, ведь на работу, требующую настоящего образования, никто и не претендует, а грузчику или кухарке достаточно и алфавита. Наша мать работает младшим медицинским сотрудником в больнице, и ее зарплаты не