всепроницающий звук будет исходить от каждой металлической пластины.
Дидди спал, глубоко внутри ощущая пульсацию звука, ставшую частью его жизни.
Той частью, без которой само его существование было теперь невозможно.
Дорогой друг
Планета Аудригая II
Дорогой друг!
В первый момент, когда я получил твое письмо из клуба межзвездной корреспонденции, я вовсе не собирался тебе отвечать. Настроение у того, кто провел последние семьдесят планетарных отрезков (насколько я понимаю, ты бы назвал их годами) в аудригайской тюрьме, не располагает к личному обмену письмами. Но жизнь здесь слишком скучна, поэтому в конце концов я все-таки решил написать тебе ответ.
Меня очень заинтересовало твое описание Земли. Мне даже захотелось некоторое время пожить там, и на этот счет у меня имеются некоторые соображения, но пока я не буду вдаваться в детали, пока как следует не поразмыслю над ними.
Думаю, твое внимание привлечет материал, на котором написано это письмо — высокочувствительный металл, довольно тонкий и очень гибкий. Я высылаю тебе несколько листов, чтобы ты мог воспользоваться ими для переписки со мной. Тунгстен, увлажненный какой-либо концентрированной кислотой, оставляет на нем прекрасный след. Для меня очень важно, чтобы ты писал на нем, поскольку мои пальцы слишком горячи (буквально), чтобы держать твою бумагу, не причинив ей вреда. Пока больше ничего писать не буду. Может, ты не захочешь переписываться с осужденным преступником, и поэтому право на последующий шаг я предоставляю тебе. Благодарю тебя за письмо. Хотя ты и не представлял себе, к кому оно попадет, все же его строчки принесли мгновения радости в мою мрачную жизнь.
Скандер.
Аудригая II Дорогой друг! Ты не представляешь себе, до какой степени меня обрадовал твой быстрый ответ на мое письмо. Я очень сожалею, что, как считает твой врач, мое письмо слишком разволновало тебя, и меня также тронуло то внимание, какое ты обратил на плачевную ситуацию, в которой я нахожусь вот который уже год. Я с удовольствием прочел все твои многочисленные вопросы и попробую по порядку ответить на них. Ты пишешь, что Клуб Межзвездной Пересылки не отмечал посылку каких-либо писем на Аудригаю. А также, что по имеющейся у них информации температура на второй планете Солнца Аудригая составляет более пятисот градусов по Фаренгейту. И что существование на ней разумной жизни явилось полным сюрпризом для них. Ну, твой Клуб сообщил правду насчет температуры и писем. У нас тут действительно такой климат, который вы, люди, могли бы охарактеризовать как адский. Но мы не являемся углеводородной формой жизни, и температура в пятьсот градусов для нас очень даже приятная. Должен попросить у тебя прощения, что ввел тебя в заблуждение относительно способа, каким я получил твое первое письмо. Я не хотел вываливать на тебя сразу же слишком много пугающей информации, поскольку не мог знать наверняка, как ты воспримешь мое послание. Если же говорить начистоту, то я ученый, и представителям моей расы уже несколько веков известно о существовании других планетных систем с разумными обитателями. Поскольку мне разрешается в свободное время экспериментировать, то я увлекся попытками установления контакта. Я открыл несколько простых способов подключения к галактическим коммуникационным системам, но лишь после разработки линейно-пространственного я смог втянуть твое письмо (а также несколько других, на которые я решил не отвечать) в свою холодную камеру (но не в ту, в которой я вынужден находиться, а в специальное устройство, которое получает и отправляет корреспонденцию). Благодаря твоему великодушию и тому, что ты воспользовался высланными мною материалами, я без труда отыскал твое письмо в кипе корреспонденции, которая собралась на ближайшей станции Клуба Межзвездной Пересылки. Тебя интересует, каким это образом и когда я успел выучить твой язык? Поскольку это довольно простой язык и довольно легкий в написании, то с этим делом у меня не возникло никаких трудностей. Если ты заинтересован в дальнейшей переписке со мной, я буду ждать твои письма и с удовольствием отвечать на них. Скандер.
Аудригая II Дорогой друг! Твой энтузиазм укрепляет мои симпатии к тебе. Ты пишешь, что я не ответил на твой вопрос, каким образом я собираюсь посетить Землю? Должен сознаться, что обошел этот вопрос намеренно, поскольку мой эксперимент не продвинулся еще достаточно далеко. Прояви немного терпения, и позже это окупится с лихвой — ты все узнаешь. Ты, разумеется, прав, когда заметил, что существу, живущему при температуре пятьсот градусов по Фаренгейту, крайне непросто оказалось бы напрямую общаться с людьми. У меня никогда и не было подобного намерения. Но… Хватит об этом. Мне нравится тактичность, с которой ты касаешься причин моего заключения. Но мне абсолютно нечего скрывать. Я проводил на себе запрещенные эксперименты, которые признаны опасными для общественного лага. Например, среди всего прочего я однажды понизил температуру тела до 150 градусов, вследствие чего период распада радиоактивных элементов, окружающих меня, резко уменьшился, что привело к неожиданным помехам в приливе энергии в городе, где я проживал. Этот факт и послужил последним толчком, после которого мне было выдвинуто обвинение. Мне осталось отсидеть еще тридцать лет. И было бы неплохо оставить здесь свое тело и попутешествовать по вселенной… Однако, как я уже писал, об этом я поведаю тебе немного погодя. Я не считаю, что мои соотечественники являются высшей расой во вселенной. Да, мы обладаем определенными способностями, которых вы, люди, по всей видимости, лишены. Мы живем дольше, но не благодаря открытиям, которые мы могли бы применить по отношению к себе, а потому, что наши тела построены из более устойчивого элемента (я не знаю, как вы его называете, но атомный вес у него — 52). Наши научные открытия таковы, что их вообще-то могла совершить любая раса, имеющая схожую физическую структуру, что и наша. Тот факт, что мы можем работать при температурах, настолько высоких… мне трудно это выразить… очень много значит для открытия и использования подпространственных энергий, которые необычайно активны и требуют четкого управления. В более поздней фазе для этого управления можно применять и машины, но на начальных стадиях работы все приходится делать «вручную» (пишу это в кавычках, потому что у нас нет рук в вашем понимании этого слова). Я посылаю с письмом фотопластинку, охлажденную и
Дорогой друг
Планета Аудригая II
Дорогой друг!
В первый момент, когда я получил твое письмо из клуба межзвездной корреспонденции, я вовсе не собирался тебе отвечать. Настроение у того, кто провел последние семьдесят планетарных отрезков (насколько я понимаю, ты бы назвал их годами) в аудригайской тюрьме, не располагает к личному обмену письмами. Но жизнь здесь слишком скучна, поэтому в конце концов я все-таки решил написать тебе ответ.
Меня очень заинтересовало твое описание Земли. Мне даже захотелось некоторое время пожить там, и на этот счет у меня имеются некоторые соображения, но пока я не буду вдаваться в детали, пока как следует не поразмыслю над ними.
Думаю, твое внимание привлечет материал, на котором написано это письмо — высокочувствительный металл, довольно тонкий и очень гибкий. Я высылаю тебе несколько листов, чтобы ты мог воспользоваться ими для переписки со мной. Тунгстен, увлажненный какой-либо концентрированной кислотой, оставляет на нем прекрасный след. Для меня очень важно, чтобы ты писал на нем, поскольку мои пальцы слишком горячи (буквально), чтобы держать твою бумагу, не причинив ей вреда. Пока больше ничего писать не буду. Может, ты не захочешь переписываться с осужденным преступником, и поэтому право на последующий шаг я предоставляю тебе. Благодарю тебя за письмо. Хотя ты и не представлял себе, к кому оно попадет, все же его строчки принесли мгновения радости в мою мрачную жизнь.
Скандер.
Аудригая II Дорогой друг! Ты не представляешь себе, до какой степени меня обрадовал твой быстрый ответ на мое письмо. Я очень сожалею, что, как считает твой врач, мое письмо слишком разволновало тебя, и меня также тронуло то внимание, какое ты обратил на плачевную ситуацию, в которой я нахожусь вот который уже год. Я с удовольствием прочел все твои многочисленные вопросы и попробую по порядку ответить на них. Ты пишешь, что Клуб Межзвездной Пересылки не отмечал посылку каких-либо писем на Аудригаю. А также, что по имеющейся у них информации температура на второй планете Солнца Аудригая составляет более пятисот градусов по Фаренгейту. И что существование на ней разумной жизни явилось полным сюрпризом для них. Ну, твой Клуб сообщил правду насчет температуры и писем. У нас тут действительно такой климат, который вы, люди, могли бы охарактеризовать как адский. Но мы не являемся углеводородной формой жизни, и температура в пятьсот градусов для нас очень даже приятная. Должен попросить у тебя прощения, что ввел тебя в заблуждение относительно способа, каким я получил твое первое письмо. Я не хотел вываливать на тебя сразу же слишком много пугающей информации, поскольку не мог знать наверняка, как ты воспримешь мое послание. Если же говорить начистоту, то я ученый, и представителям моей расы уже несколько веков известно о существовании других планетных систем с разумными обитателями. Поскольку мне разрешается в свободное время экспериментировать, то я увлекся попытками установления контакта. Я открыл несколько простых способов подключения к галактическим коммуникационным системам, но лишь после разработки линейно-пространственного я смог втянуть твое письмо (а также несколько других, на которые я решил не отвечать) в свою холодную камеру (но не в ту, в которой я вынужден находиться, а в специальное устройство, которое получает и отправляет корреспонденцию). Благодаря твоему великодушию и тому, что ты воспользовался высланными мною материалами, я без труда отыскал твое письмо в кипе корреспонденции, которая собралась на ближайшей станции Клуба Межзвездной Пересылки. Тебя интересует, каким это образом и когда я успел выучить твой язык? Поскольку это довольно простой язык и довольно легкий в написании, то с этим делом у меня не возникло никаких трудностей. Если ты заинтересован в дальнейшей переписке со мной, я буду ждать твои письма и с удовольствием отвечать на них. Скандер.
Аудригая II Дорогой друг! Твой энтузиазм укрепляет мои симпатии к тебе. Ты пишешь, что я не ответил на твой вопрос, каким образом я собираюсь посетить Землю? Должен сознаться, что обошел этот вопрос намеренно, поскольку мой эксперимент не продвинулся еще достаточно далеко. Прояви немного терпения, и позже это окупится с лихвой — ты все узнаешь. Ты, разумеется, прав, когда заметил, что существу, живущему при температуре пятьсот градусов по Фаренгейту, крайне непросто оказалось бы напрямую общаться с людьми. У меня никогда и не было подобного намерения. Но… Хватит об этом. Мне нравится тактичность, с которой ты касаешься причин моего заключения. Но мне абсолютно нечего скрывать. Я проводил на себе запрещенные эксперименты, которые признаны опасными для общественного лага. Например, среди всего прочего я однажды понизил температуру тела до 150 градусов, вследствие чего период распада радиоактивных элементов, окружающих меня, резко уменьшился, что привело к неожиданным помехам в приливе энергии в городе, где я проживал. Этот факт и послужил последним толчком, после которого мне было выдвинуто обвинение. Мне осталось отсидеть еще тридцать лет. И было бы неплохо оставить здесь свое тело и попутешествовать по вселенной… Однако, как я уже писал, об этом я поведаю тебе немного погодя. Я не считаю, что мои соотечественники являются высшей расой во вселенной. Да, мы обладаем определенными способностями, которых вы, люди, по всей видимости, лишены. Мы живем дольше, но не благодаря открытиям, которые мы могли бы применить по отношению к себе, а потому, что наши тела построены из более устойчивого элемента (я не знаю, как вы его называете, но атомный вес у него — 52). Наши научные открытия таковы, что их вообще-то могла совершить любая раса, имеющая схожую физическую структуру, что и наша. Тот факт, что мы можем работать при температурах, настолько высоких… мне трудно это выразить… очень много значит для открытия и использования подпространственных энергий, которые необычайно активны и требуют четкого управления. В более поздней фазе для этого управления можно применять и машины, но на начальных стадиях работы все приходится делать «вручную» (пишу это в кавычках, потому что у нас нет рук в вашем понимании этого слова). Я посылаю с письмом фотопластинку, охлажденную и