Евгений Лукин Cui prodest? (Кому на выгоду?)

Бесы: Антошка! Антошка! Пойдём копать картошку!

Св. Антоний: Тили-тили, трали-вали…

(Искушение Святого Антония)

— Не делайте этого…

Я поднял глаза от налоговой декларации и огляделся. Комната была пуста. Впору предположить, что усталый мужской голос возник в замороченной моей голове сам собою, но, во-первых, такого со мной не случалось ещё ни разу, а во-вторых, я точно мог указать, откуда именно он раздался. Из кресла в углу.

— Стоит ли?.. — проникновенно добавил голос.

Я встал из-за стола и, подойдя к креслу, внимательно его осмотрел. Ничего похожего на видеокамеру с динамиком обнаружить не удалось.

— Ну люди… — процедил я и вернулся за стол.

По дороге мысленно перебрал знакомых. В подозреваемые из них не годился никто: у одних плохо с деньгами, у других — с фантазией. Кроме того, начинить кресло электроникой — это ж ещё и в квартиру проникнуть нужно!

— Люди?.. — озадаченно переспросили вслед. — Почему люди?

— А кто? — Волей-неволей пришлось вступить в беседу. — Инопланетяне?.. Валька, ты, что ли, прикалываешься?

— Может, мне вам показаться? — Такое чувство, будто незримый владелец голоса был слегка позабавлен моим поведением.

— Сделайте одолжение!

— В каком виде?

— В каком есть, в таком и покажитесь.

В углу хмыкнули.

— Нет. В каком есть — это я вам всю мебель пожгу. Давайте-ка так…

В кресле возник неброско одетый мужчина без особых примет.

Я сглотнул. Потом покосился на окно. За стеклом пушило февральским снежком двадцать первое столетие. Наизобретали хренотени…

Встал и, снова подойдя к креслу, ткнул голограмму пальцем, заранее уверенный, что сопротивления тот не встретит.

Палец упёрся в живую плоть.

Опаньки! Стало быть, не врали по ящику, что вот-вот телепортацию освоят. Стало быть, и впрямь освоили… Нетвёрдым шагом я приблизился к бару и, ошалело оглянувшись, наполнил рюмку. Выпил единым духом. Налил вторую.

— Тогда и мне заодно… — услышал я.

Руки подрагивали. Тем не менее с грехом пополам просьбу удалось выполнить. Вручил рюмку, чокнулся машинально.

— Что вам надо? — хрипло спросил я.

Незнакомец огорчился.

— Ох уж эта мне современная психология! — посетовал он. — И не спросит ведь даже: кто такой? Сразу к делу: что надо? Ну хорошо! Мне надо, чтобы вы указали в налоговой декларации настоящую сумму ваших доходов…

Дрожи — как не бывало.

— А-а… — понимающе протянул я. — Вон вы откуда…

Он фыркнул и залпом проглотил свой коньяк. До ответа не снизошёл.

— Ладно! — сказал я. — Кто вы?

— Допустим, дьявол, — внятно выговорил он, не сводя с меня утомлённого взгляда.

— Допустим! — принял я вызов. — А я вас приглашал?

— Нет.

— А чего ж тогда?

Он пожал плечами:

— Сам…

— Нет, позвольте! — подсёк я его. — Без вызова, насколько мне известно, вы работаете только со святыми! Ну там соблазнить… с пути сбить истинного…

— Случается. — Он кивнул.

— Адрес не перепутали? Я ведь не Антоний, даже не Лютер! Меня-то с чего сбивать?

— Пожалуй, что не с чего, — не стал спорить он.

— Тогда… — Я задумался.

Дьявол… Хорошо хоть не коллектор… Неужто и в аду кризис? Сами клиентам навязываются…

— Душа понадобилась? — спросил я на всякий случай.

— Нет. — Он поморщился.

— То есть как это нет? — возмутился я. — Плохая, что ли?

Назвавшийся дьяволом пристально взглянул мне в глаза.

— Ну почему же… — чуть помедлив, ответил он. — Душа как душа…

— Так, — решительно проговорил я, пододвигая сервировочный столик и ещё одно кресло. Сел напротив, уставился в упор.

— Что надо? — повторил я с угрозой.

— Я же сказал уже: укажите в декларации настоящую сумму доходов…

Или он из меня праведника сделать хочет? Чтобы потом с пути сбить…

— Слишком глубоко копаете, — брюзгливо заметил гость, хотя вслух я не произнёс ни слова. — Праведник нашёлся…

Я крякнул и, устыдившись, разлил ещё по одной.

— Хорошо! — сказал я. — Допустим, укажу. Настоящую сумму… И что я с этого буду иметь?

Выпили.

— Ничего, — безразлично обронил он.

— Н-ни фига с-се… Почему?

— А сами подумайте! Я предлагаю вам доброе дело. Но если я за него заплачу, то какое же оно будет доброе? Сказано: получают уже они награду свою… Писание читали?

— Минутку! — потребовал я. — Вы — дьявол?

— Дьявол.

— Вам-то какая выгода в добром деле?

— Прямая.

— Поясните!

Он повертел в пальцах пустую коньячную рюмку.

— Скажите… — задумчиво начал он. — Вам нравится этот мир?

— То есть?..

— Н-ну… там… весна, травка… яблони цветут на даче… девушки ходят… Нравится?

— Д-да… А к чему вы…

— Вам ведь не хотелось бы всё это потерять?

— Пугаете?

— Предостерегаю… И не надо на меня так смотреть! Будто сами не знаете, что творится в мире! Чаша грехов, можно сказать, полна. Как только переполнится — Страшный Суд. То есть конец света. Травке конец, даче, яблонькам… Оно вам надо?

Я прикинул.

— Пожалуй… н-нет. А вам?

— Вот и мне не надо…

— Почему?

— Почему не надо?! Да потому что после Армагеддона я просто перестану существовать! Как и вы, кстати!.. Так что не кобеньтесь, укажите настоящую сумму. Одним грехом меньше…

— Да что за детский сад! — взорвался я. — Даже если укажу! Я что, один декларацию заполняю? А остальные?

— С остальными тоже сейчас работают.

— Кто?

— Я.

— О ч-чёрт!.. — Поднялся, сходил за пепельницей. Достал сигареты.

— С куревом ещё не боретесь? — ядовито осведомился я, присаживаясь вновь.

— Нет, — буркнул он.

— Тогда закуривайте.

— Спасибо, надышался! У нас там, знаете ли, и так дымно…

— Моё дело предложить… — Я закурил. — Значит, говорите, пока чаша грехов не переполнится, конца света не будет?

— Естественно…

— И вам поэтому выгодно, чтобы люди жили по заповедям?

— Совершенно верно!

— А им? — Я воздел руку к потолку. — Наоборот?

— В общем… да… — Помедлил и добавил: — Больше скажу: там, куда вы только что указали окурком, сильно обеспокоены моей нынешней деятельностью. Сроки-то срываются…

— Ага… — сообразил я. — То есть если ко мне вдруг заявится ангел и попросит скрыть часть доходов…

— Гоните в шею!

— Ангела-то?

— Имеете полное право. Ему там за такие проделки все перья пооборвут!

— А вам, простите, за ваши проделки рога не поотшибают?

— Ну я же только что объяснял! Если добро выгодно, то какое ж оно к чёрту добро?

— Стоп! А в чём моя выгода?

— Повторяю, —