ногу…
«Осторожней, не арбуз ведь, да смотри-ка на дорогу»
Вот проходят дальше, Фил уж изнемог под тяжкой ношей…
«Вот совет второй…, как видишь, я даю совет хороший…
Чем больным быть и увечным лучше быть, поверь, здоровым»
Фил опять качнулся, встречный отбежал, а поп тут снова:
«Ты неси-ка осторожно, ведь посуда дорогая»
И смотрел весьма тревожно, вслед за Филей поспевая.
–Уф, …донес …тебя качает? На финал – совет хороший:
Простофили лишь таскают за совет чужие ноши…
Поп советом стал доволен, Фил широко улыбнулся, Руки отпустил он вольно, груз упал, груз навернулся… Дзинь, дзинь, дзинь, тарелки пели песнь прощальную со звоном, Поп стоял, глазам не веря, подкрепляя песню стоном …
Со словами «Как? О, Боже!!!…» Он глядел со ртом открытым: «Дам тебе совет я тоже, ты хотел быть самым хитрым? Захотелось в рай проехать на горбу чужом с ухмылкой? Горб чужой порой с успехом может обернуться пыткой… Отвернувшись от святоши, что стоял с открытым ртом, Фил с Давидом вдаль без ноши побрели опять вдвоем.
Шли в раздумье по дороге, пес вилял своим хвостом, Фил изрек, глядя под ноги, разговаривая с псом: «Вид порой такой хороший для доверчивых сердец, И под ризою святоши может спрятаться подлец.» Потянуло морским бризом, в облаках пробился лучик, В поднебесье темно-сизом встали дождевые тучи. Дождь закапал чаще, чаще, гром сверкает и грохочет, Ливень льет животворящий, подставляй ладонь, пусть мочит!
Слышат свист знакомой песни где-то сзади раздается, Обернулись, интересный парень вслед идет, смеется.. Рукой машет им беспечно, а они насквозь промокли, Подошел: «Ну, дождь невечный, дождь пройдет, а мы просохнем…» И, действительно, на радость засветило в небе солнце, Мир умытый, словно новый, улыбается, смеется…
Засветилась над лугами радуга над темной тучей Семью разными цветами, сразу стало сердцу лучше.
– Нет, а все же жизнь не зебра, жизнь как радуга на небе,- Парень улыбнулся, – Верно? И печали все нелепы! Ведь всегда за ливнем сильным, сердце сразу расцветает Ярким солнцем, небом синим, зеленью и грусть вся тает…
– Ты куда дорогу держишь? –Я хочу осилить море…. – Море силой не измеришь… –Мы друзья с ним … в нашей воле с ним бороться и тягаться , Переплыть хочу его я… – А не страшно в нем остаться? Неужели ты так ловок? –Не суди, дружок, поспешно. Я ведь годы тренировок Отдал для мечты свершенья.. Пострадал мой позвоночник, Восстанавливал терпеньем. Ведь не смерть страшна, страшнее жизнь прозябнуть в пустоте, Она попросту напрасна, если места нет мечте. Пусть мечта моя вам странна: страх я должен победить, Верю, надо мной охрана, будет Бог меня хранить. Доказать себе хочу я, что могу быть сильным духом…До свиданья, полечу я! –Ни пера тебе, ни пуха!
Парень к морю повернулся, ласты натянул у брега, В волны молча окунулся, да… вот воля человека! Рупором сложив ручища, Филя вслед пловца фигуре: «Имя как твое, дружище?» И в ответ услышал: «Юрий!» Приустали от дороги Фил с Давидом и присели, Чуть гудят устало ноги, облака как карусели, В небе кружат осторожно, и кузнечики стрекочут О своем, так нетревожно, словно мир обнять всех хочет. Фил вдруг видит в небе синем на метле несется дева, Чуб под ветром встал ретиво, штукой этой рулит смело.
Их увидев, приземлилась, засмеялась: «Филя, здравствуй!». Филя глянул, не приснилось ль? Неужели? Что ли Настя? Перед ним стоит девчонка из соседней справа хаты, Врастопырку встала челка, сарафан слегка помятый. А в руках метла простая, машет ей неосторожно, Вся счастливая такая, и… красива… невозможно!
– Настя, ты? Откуда? Как ты этой штукой управляешь? Записалась в космонавты? Как, скажи, на ней летаешь? Настя смехом отвечает: «Да, взяла и полетела! Когда муторно бывает, на метлу и прямо в небо! Покружишься, полетаешь, сверху как-то все красивей, Сердцем сразу и оттаешь от таких красот России…
Фил сказал: «Метлу дай, Настя… Я хочу взлететь за ветром, Тоже испытаю счастье от полета над планетой». Он схватил метлу и прыгнул, еще раз, еще, конечно, «Да, попытка,– он хихикнул,– оказалась безуспешной…» Фил вздохнул, метлу отставил, на траву сел, размышляя, «Как же так она летает? Ах ты, ведьмочка какая!»
Настю посадили рядом и печеньем угостили, Фил буравил ее взглядом, и дивился глазам синим… Ведь была девчонкой рыжей, конопатой и упрямой, Сколько раз его «бесстыжим» называла в глаза прямо, Когда дергал ее косы, и обманывал конфеткой, Ведь была такой несносной, злющею, прыщавой девкой.
А теперь девчонка Наська, стала вдруг Анастасией, Девой юною прекрасной с нежным взглядом ярко-синим. – Настя, что с тобой случилось? На себя ты непохожа… –Фил, да просто я влюбилась… И летаю днем погожим… – А в кого, Настен, признайся. Буду я хранить в секрете… – Знаю я тебя, не майся…Не скажу, лишь знает ветер Тайну эту … Не хочу слез не лить горючих над вечернею рекою, Ведь летать намного лучше, получилось все собою… – Раньше ты была ершистой, а теперь… побудь немножко… – Ах, какой ты стал пушистый, голос – просто мед на ложке… Что-то не припомню в прошлом добрых слов, одни усмешки… Так от них мне было тошно, …да друзей твоих потешки… Хорошо, пройдусь я с вами, ноги поразмять бы надо…
Фил нагнулся за цветами, протянул ей: «Ну и ладно!» Отдохнув на перевале, помощь попросив у Бога,
1 2 3
Поп советом стал доволен, Фил широко улыбнулся, Руки отпустил он вольно, груз упал, груз навернулся… Дзинь, дзинь, дзинь, тарелки пели песнь прощальную со звоном, Поп стоял, глазам не веря, подкрепляя песню стоном …
Со словами «Как? О, Боже!!!…» Он глядел со ртом открытым: «Дам тебе совет я тоже, ты хотел быть самым хитрым? Захотелось в рай проехать на горбу чужом с ухмылкой? Горб чужой порой с успехом может обернуться пыткой… Отвернувшись от святоши, что стоял с открытым ртом, Фил с Давидом вдаль без ноши побрели опять вдвоем.
Шли в раздумье по дороге, пес вилял своим хвостом, Фил изрек, глядя под ноги, разговаривая с псом: «Вид порой такой хороший для доверчивых сердец, И под ризою святоши может спрятаться подлец.» Потянуло морским бризом, в облаках пробился лучик, В поднебесье темно-сизом встали дождевые тучи. Дождь закапал чаще, чаще, гром сверкает и грохочет, Ливень льет животворящий, подставляй ладонь, пусть мочит!
Слышат свист знакомой песни где-то сзади раздается, Обернулись, интересный парень вслед идет, смеется.. Рукой машет им беспечно, а они насквозь промокли, Подошел: «Ну, дождь невечный, дождь пройдет, а мы просохнем…» И, действительно, на радость засветило в небе солнце, Мир умытый, словно новый, улыбается, смеется…
Засветилась над лугами радуга над темной тучей Семью разными цветами, сразу стало сердцу лучше.
– Нет, а все же жизнь не зебра, жизнь как радуга на небе,- Парень улыбнулся, – Верно? И печали все нелепы! Ведь всегда за ливнем сильным, сердце сразу расцветает Ярким солнцем, небом синим, зеленью и грусть вся тает…
– Ты куда дорогу держишь? –Я хочу осилить море…. – Море силой не измеришь… –Мы друзья с ним … в нашей воле с ним бороться и тягаться , Переплыть хочу его я… – А не страшно в нем остаться? Неужели ты так ловок? –Не суди, дружок, поспешно. Я ведь годы тренировок Отдал для мечты свершенья.. Пострадал мой позвоночник, Восстанавливал терпеньем. Ведь не смерть страшна, страшнее жизнь прозябнуть в пустоте, Она попросту напрасна, если места нет мечте. Пусть мечта моя вам странна: страх я должен победить, Верю, надо мной охрана, будет Бог меня хранить. Доказать себе хочу я, что могу быть сильным духом…До свиданья, полечу я! –Ни пера тебе, ни пуха!
Парень к морю повернулся, ласты натянул у брега, В волны молча окунулся, да… вот воля человека! Рупором сложив ручища, Филя вслед пловца фигуре: «Имя как твое, дружище?» И в ответ услышал: «Юрий!» Приустали от дороги Фил с Давидом и присели, Чуть гудят устало ноги, облака как карусели, В небе кружат осторожно, и кузнечики стрекочут О своем, так нетревожно, словно мир обнять всех хочет. Фил вдруг видит в небе синем на метле несется дева, Чуб под ветром встал ретиво, штукой этой рулит смело.
Их увидев, приземлилась, засмеялась: «Филя, здравствуй!». Филя глянул, не приснилось ль? Неужели? Что ли Настя? Перед ним стоит девчонка из соседней справа хаты, Врастопырку встала челка, сарафан слегка помятый. А в руках метла простая, машет ей неосторожно, Вся счастливая такая, и… красива… невозможно!
– Настя, ты? Откуда? Как ты этой штукой управляешь? Записалась в космонавты? Как, скажи, на ней летаешь? Настя смехом отвечает: «Да, взяла и полетела! Когда муторно бывает, на метлу и прямо в небо! Покружишься, полетаешь, сверху как-то все красивей, Сердцем сразу и оттаешь от таких красот России…
Фил сказал: «Метлу дай, Настя… Я хочу взлететь за ветром, Тоже испытаю счастье от полета над планетой». Он схватил метлу и прыгнул, еще раз, еще, конечно, «Да, попытка,– он хихикнул,– оказалась безуспешной…» Фил вздохнул, метлу отставил, на траву сел, размышляя, «Как же так она летает? Ах ты, ведьмочка какая!»
Настю посадили рядом и печеньем угостили, Фил буравил ее взглядом, и дивился глазам синим… Ведь была девчонкой рыжей, конопатой и упрямой, Сколько раз его «бесстыжим» называла в глаза прямо, Когда дергал ее косы, и обманывал конфеткой, Ведь была такой несносной, злющею, прыщавой девкой.
А теперь девчонка Наська, стала вдруг Анастасией, Девой юною прекрасной с нежным взглядом ярко-синим. – Настя, что с тобой случилось? На себя ты непохожа… –Фил, да просто я влюбилась… И летаю днем погожим… – А в кого, Настен, признайся. Буду я хранить в секрете… – Знаю я тебя, не майся…Не скажу, лишь знает ветер Тайну эту … Не хочу слез не лить горючих над вечернею рекою, Ведь летать намного лучше, получилось все собою… – Раньше ты была ершистой, а теперь… побудь немножко… – Ах, какой ты стал пушистый, голос – просто мед на ложке… Что-то не припомню в прошлом добрых слов, одни усмешки… Так от них мне было тошно, …да друзей твоих потешки… Хорошо, пройдусь я с вами, ноги поразмять бы надо…
Фил нагнулся за цветами, протянул ей: «Ну и ладно!» Отдохнув на перевале, помощь попросив у Бога,