начальника разведки, а потому встречал его в соответствующей обстановке. На столе стояла запыленная бутылка с этикеткой на французском языке, а рядом – тарелка с лежавшей на ней порезанной бельгийской колбасой и французским сыром.

– Ну, Ганс, позвольте старику за вами поухаживать, – сказал генерал, наливая в бокалы темно-коричневый напиток. – Вот, позвольте вам предложить: первоклассный французский коньяк двадцатилетней выдержки. Мне недавно прислал мой друг, который командует корпусом на Атлантическом валу. Закуска тоже неплохая, французская и бельгийская…

– Вы меня балуете, мой генерал, – ответил Книппер, принимая бокал. – Право слово, я не стою такого вашего внимания.

– Как это «не стоите»? – возмутился фон Верхафен. – Где, в каком корпусе так поставлена служба разведки и контрразведки, как в моем? Я всегда имею достоверные сведения о противнике, мне не приходится сражаться вслепую. И это буквально с первого дня восточной кампании! Вы настоящий мастер своего дела, Ганс! Итак, выпьем. Выпьем, а уже потом поговорим о делах. Выпьем за нашу победу, хотя сейчас она кажется более далекой, чем год назад.

Ганс Книппер молча склонил коротко стриженную белобрысую голову в знак согласия и пригубил драгоценный коньяк. Он оценил степень независимости своего шефа, который не начал выпивку с обязательного первого тоста «за фюрера». Ни один солдат в немецкой армии не отказался бы выпить за победу. Но далеко не все были готовы с восторгом произносить имя «вождя германской нации» и тем более умирать за него. Тем более не был готов умирать за фюрера Ганс Книппер. В гражданской жизни, до призыва на военную службу, он преподавал математику в университете Тюбингена. Загадки теории множеств привлекали его куда сильнее, чем идеи расового превосходства. Перед ним дважды открывалась возможность перевестись из армии в войска СС, и оба раза он уклонился от этой чести.

– Ну а теперь о деле, – сказал генерал, сразу сделавшись предельно серьезным. – У меня на столе лежат данные авиационной разведки. Они свидетельствуют, что русские сосредоточили на противоположном берегу реки значительные силы. Большие силы пехоты, а главное – там сконцентрированы десятки танков. Может быть, даже сотни – точное число выяснить не удалось. Все это говорит о том, что русские готовятся нанести удар. Но куда будет нацелен этот удар? Какова цель русских? Пойдут ли они сюда, на Ржев, или направятся южнее, на Карманово и Сычевку, чтобы срезать весь наш выступ, окружить всю 9-ю армию? Вот что я хотел бы знать.

– К сожалению, мой генерал, я не смогу ответить на все ваши вопросы, – ответил капитан. – Но кое-что я могу прояснить. Мои парни несколько раз плавали на тот берег реки. Им удалось выяснить, что русские собирают все плавсредства, какие могут найти: лодки, плоты, катера. Они готовят наступление. И мы даже смогли узнать, какими силами будет вестись наступление и какова его цель. Более того, мы даже знаем точную дату начала наступления русских!

– Говорите же скорее! – воскликнул фон Верхафен.

– Русские готовят наступление силами двух фронтов, – начал излагать диспозицию Ганс Книппер. – С севера на Ржев будет наступать Калининский фронт. Наступление намечено на 31 июля. А спустя два дня с восточного направления двинется Западный фронт. Его цель – поселок Погорелое Городище, который защищает наша 161-я дивизия. В распоряжении каждого фронта – большое количество орудий, а главное – русские впервые сумели собрать такое большое количество танков. У каждого фронта их примерно по две сотни.

– Да, это большие силы, очень большие, – заметил генерал. – Вы демонстрируете просто прекрасный уровень осведомленности. Еще что-нибудь?

– Пока, к сожалению, больше ничего существенного, – скромно ответил Книппер. – Но я каждую ночь жду гостей с противоположного берега Держи. Я имею в виду русских разведчиков. Они обязательно должны попытаться проникнуть в наш тыл, провести глубокую разведку. Такая попытка обязательно последует, причем в самое ближайшее время – возможно, сегодня же ночью. Я жду этой ночью русскую лодку, так называемую плоскодонку. Я уже видел эту лодку на восточном берегу и точно знаю, в каком месте русские попробуют преодолеть реку. Я собираюсь их встретить, проследить за их действиями и таким образом кое-что узнать. Возможно, кого-то из этих «гостей» удастся захватить. Постараемся, чтобы он заговорил. Нет, я не собираюсь подвешивать его над огнем или пытать током – ведь я не служу в гестапо. И без таких диких методов можно многое узнать от человека, если правильно ставить вопросы. К тому же, как вы знаете, господин генерал, я говорю по-русски, мне не нужен переводчик. Таким образом, я уверен, что завтра или послезавтра я смогу ответить на интересующие вас вопросы, господин генерал. Смогу назвать русские части, которые будут участвовать в наступлении, их численность, их планы… В общем, я намерен узнать все о планах русских.

– А вы знаете и места, где русские попытаются переправиться на наш берег? – поинтересовался фон Верхафен.

– Да, я, в общем, представляю, где это может случиться, – ответил капитан. – Так что сегодня ночью я вступлю со своим русским противником в тонкую игру двух разведок. И я уверен, что победителями в этой игре станем именно мы.

– Что ж, хороший ответ, – похвалил Книппера командир корпуса. – Ответ, достойный немецкого офицера. Итак, еще раз выпьем за победу!

– Да, за победу, господин генерал! – ответил Ганс Книппер.

Теперь содержимое бокалов было выпито без остатка.

– Ну а теперь, с вашего позволения, я отправлюсь на берег реки Держи и сяду в засаду, – сказал Книппер, вставая.

Командующий корпусом молча кивнул.

Глава 2

Время близилось к полуночи, когда шестеро бойцов, словно тени, прокрались на болотистый берег реки Держи в районе брода. Сержант Воробьев, как знаток здешних мест, первым оказался на берегу, а затем первым скользнул в речную воду. Автомат, запас патронов, продуктовый паек – все это разведчики погрузили в лодку, которая должна была их сопровождать.

Вслед за сержантом в воду зашли его бойцы: Женя Пастухов, Костя Погорелов, Сергей Бесчастный и Петр Коржаков. Замыкал цепочку разведчиков капитан Шубин.

Самый внимательный наблюдатель не заметил бы головы разведчиков, которые едва высовывались из воды. И ефрейтор германской армии Клаус Вайнингер, которому начальник корпусной разведки капитан Книппер поручил встретить сегодня ночью русских «гостей», тоже не заметил отважную шестерку. Единственное, что он увидел – это лодку, которая, легко покачиваясь, пересекла реку. Пересекла, немного задержалась в непроходимых