да ладно… Эх…»

Веки сомкнулись, но чувство расслабления, сна не появлялось, в голове буквально скакала искра интереса поразглядывать страницы альбома. Пришлось подчиниться этому желанию.

Лёжа на боку, опершись на левый локоть, Антонович зашуршал страницами. Он вспомнил, что этот альбом – одна из первых вещей, перевезённых им на новое место жительства, жаль только, это не его фотоальбом, а папин.

На каждой странице, как было подмечено, фотографии были сделаны в разное время года. Вот, например, первые фото были сделаны осенью.

«О, папа, а это… Хм, папа такой молодой… Да это ж я. Я, когда был совсем мелким карапузом.» – с проклёвывающимся удовольствием произнёс старик. «У нас такие ковры были на стенах, с геометрическими узорами, – продолжал он, – Уютно было в комнате, да… Они ещё так кололись приятно, ну, когда-то приятно, когда-то нет.»

На последнем фото этой страницы комната была изображена полностью: деревянные оконные рамы, оклеенные бумагой и скотчем; ковры на стенах соседствовали с круглыми часами; ажурная люстра излучала свет; в углу, около квадратного дивана, стояла гитара на газете; в центре комнаты стоял молодой Антон, на шее у него сидел малыш-Гена, а рядом с ними в обнимку стояла мама-Мария. Дом был деревянный, и это предавало уюта и теплоты, что чувствовалось даже на фотографии.

На глазах Геннадия Антоновича проступили слёзы, он погладил подушечками пальцев лица родителей и невольно погрузился в безмятежное состояние, когда не беспокоят мысли, почти сон, но всё же это не он.

Старик очнулся. Глянув на часы, он подметил, что прошло уже около полутора часов, но это не тревожило, времени у него было много. Страницы альбома вновь зашуршали, открывая всё новые и новые кадры из прошлого.

«Припоминаю, да, подобрал какое-то семечко, посадил, выросла какая-то лебеда, но не выдёргивал, всё ждал, поди заплодоносит. Хе-хе… Вот меня, видимо, скрытая камера и запечатлела за поливом этого растения. Да…» – уже с некоторой радостью и смехом заговорил Геннадий Антонович, будто ведя оживлённый диалог.

«А, а вот это меня мама на пруду плавать учила, собачкой. У-у, три дня на пруд ходили да ездили на велосипедах, так и не научились.» Не сдерживая улыбки, Гена от души посмеялся, вспоминая смешные моменты этих уроков. Потом всё-таки продолжил говорить.

«Один раз я убежал с ребятишками играть, и нас застала жара. Ничего лучше мы не придумали, пошли на пруд. Все, сорвав с себя верхнюю одежду, плюхались в воду, а я стоял на берегу и с завистью смотрел на них. Всё же я решился и тихонечко зашёл в водоём, не плывя, а так, шагая по дну. Шёл, шёл да попал на яму в дне и, очень испугавшись, отчаянно начал грести и толкать воду. Ну хоть на плаву держался, хм… – весело хмыкнул Антонович. – Очень быстро я устал – мои движения становились плавными, не напряжёнными, и… Ко мне пришло понимание, что этого достаточно, чтобы плыть! С того момента я купался каждый день, пока было тепло. Ну и весело же было!»

На этом альбом закончился. В конце августа того года родителей не стало. К тому времени Гене было уже почти пятнадцать лет и он стал жить со своей тётей по маминой линии. Начал работать.

Геннадий Антонович отложил фотоальбом на тумбу и закрыл глаза, накинув на себя одеяло. Сначала он опечалился смерти родителей, но очень скоро любая печаль улетучилась из его головы. Позитивные мысли от воспоминаний подняли настроение невероятно высоко.

Старик открыл глаза и посмотрел в окно, мягко проговорив: «Мне так легко, моя грусть, словно тяжелейшая ноша, сошла с моих плеч, как легко, не смогу описать… Приятно… Такого, можно сказать, монстра победили столь простые вещи.» – сказал он и уснул.

Утром Геннадий Антонович был полон сил, голова его была ясная и светлая. Покормив Кузю, он вышел во двор и сказал: «Я живу уже долго, но мне ещё долго жить. Со мной было много приятных вещей, будет ещё больше! Я кузнец своего счастья! Я даю обещание, пусть и самому себе, что больше никогда не поддамся грусти! Аминь!»

Возвращаясь в дом, Гена уже готовил планы, чем займётся. Многое напридумывал – весело ему будет.

…

Неважно кто ты и где ты. Ты всегда сможешь управлять своим состоянием и эмоциями. Ты творишь своё счастье и свою жизнь и для этого тебе, кроме себя самого, ничто не нужно.