карлик и девочка подошли к ней, им показалось, что она кланяется, будто приветствует их. Ганс вытащил из-за пояса нож, срезал цветок и сунул его за пазуху. Потом он, не говоря ни слова, решительно зашагал вглубь леса.

– Куда ты, Ганс? – крикнула Анна и быстро побежала за ним. – Куда мы идем? – спросила она, догнав карлика.

– В одно место… Ты увидишь, – ответил Ганс, не глядя на Анну.

Карлик шёл быстро, девочка едва успевала за ним. Ветер безжалостно срывал шелестящие листья с деревьев, и они, кружась, падали вокруг Ганса и Анны. Дорога была слишком знакома карлику, и он старался побыстрее дойти до проклятого места.

Вот и оно. Всё та же пентаграмма на земле, всё те же свечи и помост с цепями. Ганс прислонил Анну к плите и, взяв лежавший тут же молот, стал приковывать девочку.

– Что ты делаешь, Ганс? – взволнованно спросила Анна, – Это что – новая игра?

– Всё будет хорошо. Верь мне, – сказал ей карлик.

Приковав Анну, он сел около помоста и стал ждать.

– Ганс, мне здесь не нравится, – говорила девочка, давай уйдем отсюда!

– Потерпи, Анна, уже скоро, отвечал карлик.

Ждать и правда пришлось недолго. Солнце почти достигло зенита, когда появились Шварцкопф и Агнета.

– Я рад, что не ошибся в тебе, Ганс, – сказал барон, – ну что ж, начнём.

Он стал зажигать свечи. Агнета стояла в стороне. Карлик сидел.

– Ганс, что это? Кто эти люди?! – воскликнула Анна, – Мне страшно! Ганс, миленький, что же это?

Шварцкопф захохотал.

– Оказывается, ты можешь быть миленьким, Ганс, – сквозь смех говорил он. – Это славно! Ты знаешь, девочка, кто такой Ганс? Многих людей он привёл сюда, как тебя, на погибель! И мать твою он тоже сюда вёл, да не довёл. Убил по дороге! Таков твой миленький Ганс, ха-ха! Славно повеселили вы меня!

Анна широко распахнутыми от удивления и ужаса глазами смотрела на карлика.

– Ведь это всё не правда, скажи, Ганс! – просила она.

Карлик опустил голову.

– Прости меня, Анна, – тихо произнёс он.

– Ну, хватит! – перестал смеяться барон. – Солнце почти в зените. Время пришло! Эй, ты! Светящийся блин! – крикнул он, задрав голову, – видишь, я начинаю!

И Шварцкопф, раскинув руки, начал читать заклинания. Снова поднялся сильный ветер, заколыхал пламя свечей, из-под земли стал доноситься гул. Барон произносил слова всё более страстно, Агнета тяжёлым взглядом смотрела в центр пентаграммы, а маленькая Анна, глядя на всё это, цепенела от ужаса. Появилась и стала расширяться дыра в середине дьявольского пятиугольника. Гул становился всё громче. Приближался дракон.

"Пора" – решил Ганс. Он подошёл к заранее приготовленному им огромному камню, поднял его и встал за спиной барона.

Шварцкопф, почувствовав это, прекратил читать заклинания и резко обернулся. Он увидел неподвижно стоящего перед ним карлика, его холодный уверенный взгляд и камень в его руках. В ту же секунду камень полетел в барона. Шварцкопф не успел увернуться. Камень поразил его. Барон потерял равновесие и упал в бездну. Карлик заглянул туда и увидел в грязно-желтой мути стремительно уменьшающуюся в размерах чёрную фигурку барона. Падая, Шварцкопф ещё не мог полностью поверить в произошедшее. Ему казалось нелепым, что вот так вдруг настал его конец, но навстречу ему поднимался ужасный дракон. Поначалу рвавшееся наверх чудовище проскочило мимо падающего барона, но оно уже решило его участь. Показавшаяся в отверстии серо-зеленая голова дракона лишь на миг поднялась над землей и тут же снова скрылась. Тварь настигла барона. Раздался пронзительный вопль, который вскоре затих, и отверстие начало закрываться.

Ганс перевёл взгляд на застывшую как статуя девочку.

– Беги, Анна! – изо всех сил закричал он ей, – Беги!

Анна рванулась – и цепи спали с неё! Ганс заколотил штыри в дерево так, чтобы их можно было легко вытащить.

– Беги, Анна! – кричал карлик.

Девочка повернулась и побежала. Вдруг ужасная боль пронзила тело Ганса. Он обернулся. Перед ним стояла, трясущаяся от злости, Агнета. В её руках был хлыст. Но какой хлыст! Он извивался и шипел, а на конце его была змеиная голова. С зубов змеи стекала тёмная жидкость. Чёрное колдовство и злоба Агнеты создали это жало. Вновь взвился хлыст над карликом, и Ганса пронзила страшная боль. Он почувствовал, как тело холодеет и яд разливается по жилам. Тогда карлик достал розу.

– Помоги мне, Матильда, – прошептал он ей, – помоги уничтожить зло.

Роза в руках карлика вдруг засветилась каким-то странным чудесным светом, будто вспыхнула красным пламенем. Ганс ощутил необыкновенный прилив сил. Снова положив цветок за пазуху, ближе к сердцу, он бросился на Агнету. Руки карлика мёртвой хваткой сомкнулись на горле ведьмы. Она боролась недолго, её предсмертные хрипы затихли, и Ганс почувствовал, как руки его погружаются в какую-то вязкую жижу. Тело мертвой Агнеты стремительно начало гнить. Тёмно-коричневая зловонная жижа, оставшаяся от ведьмы, ушла в землю, и не осталось ничего.

Ганс один стоял посреди поляны. Силы покидали его. Яд действовал. Карлик понял, что умирает. Он ещё смог дойти до ближайшего дерева и сесть, прислонившись к нему спиной. Слабеющими руками Ганс достал розу и прижал её к груди.

– Ты ведь простила меня, Матильда? Я прощён? – спросил карлик.

Роза ему в ответ вновь засветилась ослепительно ярким светом, и волшебство окутало их.

Когда Анна и лесник прибежали на поляну, они никого не нашли, лишь пентаграмма с чёрными свечами и деревянным помостом напоминали о недавно царившем здесь зле.

А в это время по залитому солнцем золотому лесу шли двое. Матильда, молодая и прекрасная, в своём простом красном платье, легко ступала по опавшей листве. Рядом шёл принц Альберт, красивый и сильный, и что-то увлечённо говорил ей. Вдруг он поднял ворох опавших листьев и подбросил их над головой девушки. Листья пролились шуршащим дождем. Матильда смеялась.

Так шли они, весёлые и счастливые, одни во всем мире, и только летел за ними не захотевший падать и подхваченный ветром жёлтый кленовый листок, да неподалёку седая старуха с растрёпанными волосами, опираясь на палку, неспешно брела куда-то.