этаже. Он быстро взял топор, который лежал на полочке и побежал к своему брату.
Поднявшись на второй этаж он увидел его, он был весь в синяках, с огромными шрамами на все тело, в порванных вещах и с сумасшедшим взглядом, самое страшное, что Ричард узнал в нем себя.
«Воу, братик это топор?Ты хочешь убить своего брата?Надо же, ты такой же как они!» Дарен толкнул Ричарда, что тот упал на окно и осколок попал ему между ребер
Ричард был в ярости. Он не чувствовал боль.Он встал на ноги и со всей силы ударил топором по голове Дарена. Кровь брызнула во все стороны на лице Дарена осталась ухмылка и он упал на пол. Кровь заполонила всю спальню. Но у Ричарда в голове была лишь одна мысль «Я отомстил».
***
Он шел один по безлюдному полю, глядя как проминаются под его ногами листья. Шепот листвы кричал об одном: «Во всем виноват ты!» Осколок стекла колол ребро, но он продолжал идти, не обращая внимания на адские судороги.Душевная боль была сильнее. Горизонт заполнился ало-красными красками, ветер становился все резвее. Он понимал все и в то же время не осознавал.
Окровавленный топор волочился по земле, разрубая все пополам, также как была разделена его жизнь на «до» и «после».
Поднявшись на второй этаж он увидел его, он был весь в синяках, с огромными шрамами на все тело, в порванных вещах и с сумасшедшим взглядом, самое страшное, что Ричард узнал в нем себя.
«Воу, братик это топор?Ты хочешь убить своего брата?Надо же, ты такой же как они!» Дарен толкнул Ричарда, что тот упал на окно и осколок попал ему между ребер
Ричард был в ярости. Он не чувствовал боль.Он встал на ноги и со всей силы ударил топором по голове Дарена. Кровь брызнула во все стороны на лице Дарена осталась ухмылка и он упал на пол. Кровь заполонила всю спальню. Но у Ричарда в голове была лишь одна мысль «Я отомстил».
***
Он шел один по безлюдному полю, глядя как проминаются под его ногами листья. Шепот листвы кричал об одном: «Во всем виноват ты!» Осколок стекла колол ребро, но он продолжал идти, не обращая внимания на адские судороги.Душевная боль была сильнее. Горизонт заполнился ало-красными красками, ветер становился все резвее. Он понимал все и в то же время не осознавал.
Окровавленный топор волочился по земле, разрубая все пополам, также как была разделена его жизнь на «до» и «после».