Нос мой имеет привычку чесаться в самый неподходящий момент – на переполненном визжащими клаксонами шоссе, за прилавком перед толпой кричащих клиентов, в кафе у дядюшки Грэга напротив великолепной по меркам средней школы Розамунды-Пайк и особенно по ночам. Мешает это надо сказать ужасно, но мы с ним одно целое, что уж поделать. Было бы неплохо снимать его перед сном и прятать под подушку, но боюсь, что после такого обращения он и вовсе взбунтуется, чего мне вовсе не хотелось бы. Человеку никак нельзя ссориться с собственным носом, каким бы своенравным он ни был. Да и надо отдать ему должное, ведь без его помощи, я никогда бы не проснулся и уж точно не услыхал бы шорох на кухне, что для одинокого человека, запирающего дверь на два замка и цепочку, оказалось явной неожиданностью посреди ночи. Поначалу я решил, что это призрак тётушки уже вернулся с привычной прогулки, и требует своё молоко, которое я обычно оставляю на кухне ещё с вечера, но взглянув на часы, понял, что для неё рановато. Обычно она к шести заявляется, а сейчас только… вот же гадство! давно пора было батарейки сменить. Впрочем, обойдусь и без времени – всё равно оно меня ни к чему хорошему не приводило. И пока я мысленно перебирал ловушки, в которые на протяжении всей жизни оно меня затягивало, слабый шорох перерос в ужасающий шум. Теперь казалось, что на кухне позабыв надеть крышку, запустили гигантский блендер. Схватив телефон, я хотел уже вызывать охрану, но, чёрт возьми! ещё пару минут и от кухни даже стен не останется. Наспех натянув халат и вооружившись увесистой лампой с треснувшим плафоном, я быстро двинулся туда.

Выглядели они надо сказать нелепей некуда и при моём появлении лишь выхватили лампу, как будто только её и ждали и как ни в чём не бывало продолжили заниматься своими делами, а именно выворачиванием всех шкафчиков наружу (при этом на меня, даже внимания никто не обратил). Я попытался её отнять, но поскользнувшись на кофейных зёрнах, густо усеявших весь пол, еле на ногах устоял.

– Вот тут ей самое место, – с довольным видом проговорил один, гордо устанавливая лампу в центр стола. – Сейчас кофеёк заварим и можно приступать.

– Только не так как в прошлый раз, – сказал другой.

– А в прошлый раз неплохая карта шла, – вмешался третий.

– Да у тебя всегда так, когда сам сдаёшь, – влез четвертый или ещё какой-то там.

Поскольку сновали они по кухне как рыбы в пруду и были похожи друг на друга как братья, хоть и в разной одежде, сосчитать их было делом совершенно немыслимым. Думаю, их было около дюжины, но могу и ошибаться.

– Ты на что это намекаешь?! – могло бы прозвучать и более угрожающе, если бы не полный рот крекеров, позаимствованных с верхней полки.

– Просто говорю, что карта тебе идёт, только когда сам сдаёшь, – упрямо повторил тот.

– Думаешь, я мухлюю?! – напирал обжора, выгребая остатки.

– Ничего я не думаю.

– В прошлый раз он столько выпил, что и шнурков бы завязать не смог, не то, что смухлевать, – расталкивая собеседников, влез ещё один.

– Поэтому сегодня и пьём только кофе, – пожаловались трое у плиты. – Из-за тебя всё.

– Да ты рассыпал весь! – вдруг завопили около стола и я вздрогнул от неожиданности.

– Тут ещё много, – успокоил их рядом стоящий, засыпая зёрна в кофемолку уже из новой банки, которую бесцеремонно вскрыл перочинным ножичком прямо перед моим носом.

– А вы вообще кто? – непроизвольно вырвалось у меня, после чего все замерли, а тот, что стоял последним, задом попятился к распахнутому окну.

– Кто вы такие? – пользуясь их растерянностью, повторил я вопрос, но они не отвечали – лишь моргали невпопад и не двигались с места, а тот который стоял у окна, мельком оценив расстояние до земли, также предпочёл моргать и не двигаться вместе с остальными.

Пауза могла бы и затянуться, но запахло гарью и все тут же бросились спасать уползающий кофе. Матерясь на чём свет стоит и поочередно опекая пальцы об турку с лепным узором, им всё же удалось водрузить её на подставку.

– Парень, ты что не спишь что ли? – резко спросил один, судорожно махая обожжёнными пальцами.

– Нет.

– Ну, слава Богу, – выдохнули остальные.

– Мы уж подумали, что зомби какой-то.

– Проходи, нам как раз ещё один нужен, – но поскольку я медлил, оказавшись попросту в недоумении от такого наглого предложения. – Проходи, проходи – кофе сейчас подоспеет, – разом сказали они и, схватив меня за руки, ловко усадили за стол.

– Барри правда у нас туговат на голову и со счётом у него проблемы, но кофе варит отменный, – доверительно сказал один, вплотную придвинувшись ко мне и указывая на тучную спину, оттеснившую всех подальше от плиты. – Такой даже сестрица Фринкл не сварит – уж поверь, – многозначительно добавил он.

– А у неё, между прочим, лучший кофе на улице, – встрял кто-то справа.

– Да кто такое сказал! – возразили слева.

– Все говорят, – рявкнули трое прямо мне в лицо.

– Что вы делаете в моей квартире? – не выдержал я, наконец. Да и трудно было выдержать, ведь говорили они все практически одновременно. Один мог начать предложение и сорваться, а над головой второй уже досказывал то, на чём остановился первый и так по кругу как огромный переговорочный пункт, где все линии вели в мою голову.

– А! Так это твоя квартира? – просиял тот, который был поближе и добродушно похлопал меня по плечу.

– Слушай, чудная квартира у тебя… только бассейна не хватает, но если хочешь, могу дать наводку, – и, заметив моё недоумение тут же добавил. – Сделают недорого, чистый полиуретан.

– Хорош трепаться! – громко скомандовал голос над головой. – Играть пора.

– Помолчите там, пока я с человеком говорю, – возразил им мой собеседник, но тут подали дымящийся кофе в белоснежных чашках, которых у меня на кухне отродясь не было, и он спешно добавив тогда будем начинать, первым схватил одну из них и смолк.

Я попытался что-то возразить, но…

– Ты в дурака умеешь? – небрежно уточнил он через секунду.

– Что? – не понял я.

– В дурака? Нет, можно конечно и в покер…

– Вы вломились в мою квартиру, – перебил я его, но тут же за спиной невероятно радостным криком кто-то перебил меня. – Отлично, тогда в дурака.

– Сдавай! – проорали над ухом, так что я съёжился и все тут же расселись по местам – все кому хватило места. Остальные же, выискивая, перемалывая и