Сходить к мозгоправу было одной из жутких идей моей полоумной сестрёнки. По правде сказать, кроме жутких идей у неё и не было ничего. Впрочем, в её возрасте это было нормой. А поскольку моя страховка была действительна лишь до конца марта, а умереть я планировал никак не раньше середины апреля или даже начала мая, я решил прислушаться к её совету.

Клиника, которой доктор Вайт, пользуясь щедрой благосклонностью мэрии, обзавёлся около года тому назад, располагалась в одном из бывших военных корпусов за городом. И поскольку добраться туда, сохранив при этом последние крохи благоразумия было совершенно немыслимо, то место было выбрано весьма удачно. Автобусы в этом направлении ходили редко, поэтому я отправился на машине. И не то чтобы этот проржавелый кузов восемьдесят третьего года можно было назвать автомобилем, но у него был мотор, две пары колёс, руль и несколько литров бензина. О большем в моём положении и мечтать не стоило.

На входе меня встретил жуткий акцент ассистентки, которая вбив мои данные в медицинскую карту, указала мне носом на стул и сухо добавила ажидать. Втиснувшись между двумя, с виду вполне вменяемых женщин (у психолога других и не встретишь), я принялся за журналы, рассыпанные на столике.

– Первый раз, – спросила дама пожилых лет с прищуром ящерицы и вставной челюстью.

– Да, – сухо ответил я, не отрываясь от статьи, посвящённой средиземноморским жабам и их природной среде обитания.

– Боитесь?

– Не больше чем у дантиста, – сострил я, на что она слегка ухмыльнулась, но тут же посерьёзнела и, наклонившись ко мне, по-заговорщицки прошептала – а зачем вы здесь на самом деле?

– Страховка истекает в этом месяце, так что решил поправить душевное здоровье пока не поздно, – ответил я также по-заговорщицки и шёпотом.

– К сожалению, поздно, – пробормотала она себе под нос. – Слишком поздно, – успела добавить она, прежде чем острые глазки ассистентки царапнули её по лицу, и она смущённо отвернулась, отвергнув тем самым все мои попытки разузнать, что же она имела в виду и что всё это значит.

И поскольку тормошить этот дряхлый экземпляр, с трудом втиснутый в светло-розовое платье давно умершего стиля, мне было крайне неловко, а вторая особа, прибитая сверху пошловатой шляпкой, особых признаков жизни не подавала, то облокотившись на спинку кресла, я решил немного вздремнуть.

Разбудил меня глухой хлопок за стеной. Оглядевшись, я понял, что остался один – ни остроносой ассистентки, ни особы с заговорщицким видом, ни пошловатой шляпки нигде видно не было. Сколько я проспал было не ясно. Часы доктор Вайт на дух не переносил. Да и вообще репутацией он пользовался весьма неоднозначной – коллеги его сторонились, друзей не было, об увлечениях и говорить не стоит. Никто не знал ни его домашнего адреса, ни личного номера телефона. И пусть слухи о нём разные ходили, но то, что дело своё он знал получше некоторых, сомнений ни у кого не вызывало. Была у него своя система. И судя по спросу, из-за которого я попал на консультацию только через девять суток после звонка – довольно популярная система.

Кабинет у него был просторный, даже чересчур просторный для психолога хоть и с собственной клиникой, но всё же нашего захолустья. И пока он мерно расхаживал около окна, ассистентка, склонившись над его столом, судорожно рылась в ноутбуке. По всему было видно, что если она и не нервничает, то взвинчена до такого предела, что лучше не приближаться. Вероятно, поэтому доктор предпочёл компанию голубей на старой иве, чем своё удобное кресло с зелёной обивкой.

– Прошу вас проходите, – вежливо обратился он ко мне, несмотря на то, что вошёл я без всякого приглашения. – Сейчас найдём вашу историю болезни и будем начинать.

– Боюсь, у меня нет… – попытался я его предупредить, но тут же был перебит радостным возгласом – нашла с ударением на первом слоге и ликующим видом как у ребёнка, который откопал в песочнице давно утерянную игрушку.

– У каждого есть история, – заметил доктор и занял своё место, отослав ассистентку жестом. – Что беспокоит? – спросил он лишь после того как она скрылась за дверью.

– Я…

– Нет, не так, – снисходительно улыбнулся он. – Что могло бы вас беспокоить настолько, что вы решились проделать весь этот путь на порядочно изношенном автомобиле, имеющем все шансы не добраться обратно?

– Хотя вполне возможно, что обратно вам уже и не понадобится, – поспешил добавить он, скользя по экрану глазами.

– В смысле?

– Судя по вашей истории, у вас серьёзное психическое расстройство, – медленно проговорил он резко переменившимся тоном, который с каждым новым словом обретал всё больше мягкости и участия.

– И какое же? – настороженно спросил я.

– Вы верите в судьбу, – констатировал он таким голосом, как будто ставил диагноз раковому больному.

– Во что же ещё можно верить доктор? – с облегчением (значит ничего серьёзного).

– Вы даже собственную теорию создали, – добавил он мягко. – Не так ли?

– Откуда вы знаете?! – невольно вырвалось у меня и гораздо громче, чем я планировал.

– Ну-ну-ну, – успокаивающе залепетал он. – У меня же ваша история. Забыли что ли? – и пользуясь моей растерянностью продолжил.

– Вы опираетесь на цепочку случайностей, которую соединяете воедино для того чтобы сделать тот или иной выбор, – прочитал он бегло с экрана. – Или же оправдать предыдущий. Это так?

– Что-то типа этого, – злобно оскалился я.

– И эту цепочку вы называете судьбой? – не сводя с меня глаз, спросил он аккуратно, чтобы не спугнуть.

– Почему бы и нет.

– Но именно это и подтверждает тот факт, что у вас тяжёлое психическое расстройство, – с добродушной улыбкой заключил он.

– Как это?

– Ну, ведь именно эта цепочка привела вас ко мне, – ответил он прищурившись. – А лёгкими отклонениями я не занимаюсь уже давно – пару лет или дольше, – весело добавил он и захохотал во всё горло.

Смеяться он умел – нечего сказать, ему это даже нравилось, пожалуй. И не знаю сколько бы это могло продолжаться, если бы не ассистентка, которая бесцеремонно ворвалась в кабинет и потребовала доктора Вайта на третий этаж – причём срочно и криком, так что тот даже не понял ничего, лишь выпустил карандаш из рук, которым делал пометки в блокноте и не мешкая бросился за ней.

Кабинет доктора Вайта был обставлен неброско – со вкусом человека,