Вероника Дюрягина Первая встреча в метро

Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи. – достаточно громко, но не слишком, огласил голос из динамиков.

Этого было достаточно, чтобы классическая мелодия в моих наушниках отошла на второй план. Так оно и нужно было, иначе я бы точно проворонила момент. Такое уже бывало. То заслушивалась Моцартом, то зачитывалась Пушкиным, а то и вовсе спала. Можно сбиться со счёта, считая каждый раз, когда мною пропускалась нужная остановка. К слову, зовут меня Маришка Лебедева, семнадцатилетняя студентка, мечтающая о романе, как в книгах.

Глупая мечта, да? Я это понимаю, но всё равно каждый раз грежу об этом. Представляю, как ОН появляется из ниоткуда и спасает меня от падения, предлагает донести тяжёлые пакеты до дому и остаётся на чай. Или видит в моих руках сборник стихов Есенина, восхищается и галантно интересуются моими вкусами в литературе. И таких версий много. Иногда я даже предполагаю, что парня у меня нет, потому что судьба любит удивлять, а негодница Лебедева уже всё предугадала…

От таких мыслей становиться грустно. Наушники медленно и с тоской перемещаются в сумку, а печальная Маришка, решает подняться. Эта идея оказалась не очень хорошей, ибо народу внутри тьма. Час пик – это не просто слова, а ад для жителей крупных городов. Лебедева, пыхтя и мысленно поминая всех словами в стиле виртуозного сапожника, начинает пробираться к выходу. С трудом, но ей это удаётся.

– Вот жешь господи помилуй! – вырывается с персиковых губ девушки, чьи кудрявые локоны цепляются за чью-то пуговицу.

Она уже хватается тонкими руками за злополучную прядь волос, но тут двери открываются и Маришку буквально выносит наружу, вместе с хозяином пуговицы. Лица его видно не было, но девушка отметила руки ожесточённые работой и простую одежду. Больше она разглядывать и не пыталась, безуспешно пытаясь отцепить свой локон. Тут то хозяин прозрачной пуговки её заметил, отошёл к стене и заговорил.

– Что ж вы молчали? Как давно вы зацепились? – воскликнул молодой и очень вежливый голос. Лебедева даже заслушалась, но вовремя себя отдёрнула.

– Ещё на выходе из поезда. – нерешительно ответила она, продолжая пыхтеть над спутанными волосами. – Я как-то не догадалась вас остановить, поток практически снёс меня с ног.

– Ясно. Позвольте помогу? – вежливо поинтересовался парень, поднимая свои сильные мужские ладони и опуская их на руки девушки, мягко отодвигая.

Маришка ничего не ответила. Только кивнула головой, смотря на ладони, на которых осталось его тепло. Она тихо и терпеливо ждала, пока парень нежно и аккуратно отделял волосы от пуговицы. В этот момент Лебедева молилась всем богам, чтобы этот момент не заканчивался. Однако у всего в этом мире есть конец.

– Готово! – заключил победно приятный голос, возвращая прядь на место лёгким движением руки. – Как вы?

Маришка медленно подняла глаза, буквально утопая в этих серых, словно грозовая туча, глазах. Она ещё никогда не видела такого красивого цвета и даже потеряла дар речи. Окончательно ввели её в ступор добрая улыбка и пшеничная копна торчащих волос. Он словно был соткан из её грёз.

– Вроде в порядке…– еле выдавила из себя Лебедева, не отрывая от парня глаз.

– Это хорошо. – ещё шире улыбнулся тот, убирая руки в карманы джинсовки. – Я тогда пойду.

– С-стойте! – неосознанно крикнула Маришка, хватаясь крепкой хваткой за рукав парня. – М-может… Ну это… Как бы..

Лебедева замялась, мысленно себя ругая. Ей представился такой шанс, а она и двух слов связать не может! Позор! От таких мыслей хотелось расплакаться, что девушка и собиралась сделать. Душащие изнутри слёзы уже подступали к глазам. Они жгли до боли, а ком уже стоял в горле. Это провал…

– Вы любите шаурму? – прервал её упаднические мысли смеющийся голос парня. – Меня кстати Серёжей зовут. Зайцев по фамилии.

– А меня Лебедевой Маришкой звать. – не смело ответила девушка, поднимая голову и чувствуя, как слёзы отступают. – Я очень люблю шаурму.

– Это прекрасно! – хлопнул тот в ладоши от восторга, подхватил Маришку под локоть и повёл к эскалаторам. – Я её обожаю, но одному есть как-то скучно. Думаю, вы будете не против составить мне компанию, мадам Лебедева.

– Не против, месье Зайцев! – закивала кудрявой головой Маришка, крепче сжимая ведущую её руку. – А куда мы идём?

– Увидите. – подмигнул загадочно Серёжа, продолжая улыбаться своим мыслям. – По секрету говоря, вы мне очень понравились, мадам Лебедева.

– Взаимно, месье Зайцев. – улыбнулась Маришка, ощущая, как ежедневная суета отходит на второй план.

Оба слегка покраснели, но не отрывали глаз друг от друга. Они сами не поняли, как влюбились, прямо как в каком-то лёгком романе. Словно уже давно были знакомы, словно знали друг друга очень давно и словно были главными героями короткого романтического рассказа. Они купили шаурму и вернулись ко входу в метро. Просто ходили рядом, без причины и говорили на всевозможные темы и даже перешли на «Ты». А там время близилось к ночи.

– На метро мне уже не добраться. – заключил Сергей, останавливая шаг. – Что делать будем?

– Пойдём ко мне? – склонила голову на бок Маришка, думая тем временем о том, что между ними происходит.

– Но я не ночую у девушки после первого свидания. – ответил Зайцев с искорками смеха в глазах.

– А у нас разве свидание? – вскинула брови Лебедева, пихая руки в карманы и шурша смятыми билетами, которые там валялись уже давно.

– А разве нет? – уже откровенно смеялся парень, протягивая девушке ладонь. – Тогда предлагаю исправить это недоразумение и начать заново!

– Что это значит? – совсем растерялась Лебедева, нервно прикусывая губу.

– А это значит, что мы отправимся гулять всю ночь и не будем спать, пока вы не согласитесь встречаться со мной! – воодушевлённо заявил Сергей, вытягивая руку девушки из кармана и таща её за собой в неизвестном направлении.

– В таком случае, я не буду соглашаться до самого утра! – прокричала на бегу Маришка, крепко сжимая тёплую ладонь Зайцева.

Как она сказала, так и случилось. Они прогуляли до самого утра, заходили греться в круглосуточные магазины и ели всякую всячину. А ещё много говорили о жизни, книгах и прочей ерунде, просто чтобы говорить и слышать голоса друг друга. И в этом всём было так много смысла, что он при всём желании не уместился бы даже в этой вселенной. Во всём было что-то новое и необычное. Пустые разговоры оказывались не пустыми, очевидное стало неочевидным, а серое оказалось цветным…

Как такое вообще возможно, поймут наверно только те,