принципе не существовало, очерёдность возникновения вселенных и их влияние друг на друга пусть и через абстрактное «осознание» ставятся под сомнение. Время не может существовать в разрыве от всех вселенных.

– А если мы чего-то не знаем? Что если гибель одной вселенной ещё не сулит гибель информации, заложенной в самой её сути? Что тогда существует за её пределами? Похоже это на обыденную закономерность и стечение законов природы?

– Подожди… Кто-то наблюдает сейчас за нами.

– Наблюдает?

– Да, наблюдает, меняя суть сказанного и сводя его к более понятным для него сведениям.

– Если этот «некто» такая же часть природы, как и мы, что плохого в том, что происходит немного другая форма записи информации и её накопления?

– Стоит сказать ему, что всё, записанное им, всего лишь часть машинального, инстинктивного действия, присущего всему живому, как думаешь?

– Он и так это знает. Теперь.

– На чём мы остановились?

– На том, что можно «закодировать» сам хаос, и что, возможно, само проявление хаоса – уже результат влияния на некогда стабильную систему некоей записи, содержащейся в нём.

– Хаос порождает хаос.

– Как и всё в этом Мире.

– Он продолжает наблюдать?

– Да. Он ещё здесь.

– Пожалуйста, прекрати. У тебя ещё много дел, которые нужно сделать. Более важных, чем «запись» этой информации на свои носители.

– Ставь точку.

– Он поставил?

– Наверное. Будем надеяться, что поставил. Потому что только после точки может начаться новое предложение.

– Новый цикл.

– Новая жизнь.

– Новый хаос.

– Спектральные данные загружены, – молвил безэмоциональный, но мягкий женский голос.

– Спасибо, РК-12. Выведи на экран.

Астрономический исследователь, находящийся на орбитальной станции, получил очередной спектр высокоэнергетического излучения одной из небольших, но нестабильных звёзд, которые относят к красным карликам. Однако изучалась не сама звезда, а её каменистая планета, через которую регулярно и проходили губительные лучи маленького, но смертоносного солнца. Таким образом, исследователь пытался получить информацию о строении планеты, используя свет её звезды.

– Проведи калибровку. Алгоритм А-2.

– Калибровка по алгоритму А-2 завершена.

Замешкавшись, астроном, взглянул на экран перед собой, на котором появился прокалиброванный спектр, взглянул на данные, снятые ранее, чтобы сравнить их.

– Хм, сегодня без пиков в области трёх и девяти… Двенадцать, пятнадцать… Странно.

Пролистав по сенсорному экрану различные утилиты, исследователь вручную внёс некие поправки в алгоритм, по которому происходила калибровка. Сохранив изменения, он вновь попросил компьютер произвести вычисления.

Поломав голову над несостыковками, человек оттолкнулся от пульта, проплыв до противоположной стены, увешанной различной аппаратурой.

– Вас вызывает… Арсений, «Дуга-2».

– Принять звонок.

– Лёня, ты как там? – послышался чуть искажённый помехами задорный голос. – Всё изучаешь кусок породы на Центавра?

– Да, всё ещё, – щёлкнув кое-какими тумблерами, астроном вернулся за рабочее место, вцепившись в элементы пульта руками, чтобы не пролететь дальше, чем нужно.

– До сих пор не понимаю, что ты в ней нашёл… Наши ребята обнаружили биомаркеры уже на двух суперземлях. С каждым разом всё больше инфы, а рук не хватает! Это намёк, если что…

– Я бы с радостью, но… не могу бросить начатое.

– Тебя уже некоторые «геологом» называть начали, – шутливый тон коллеги заставил Леонида улыбнуться. – Давай к нам, места ещё есть.

– Я подумаю. Спасибо.

Послышался сигнал окончания сеанса связи.

– Для вас это как игра, – вздохнул про себя астроном. – Кто быстрее найдёт биомаркеры, признаки жизни… Для меня это работа. К сожалению.

Исследователь окинул взглядом спектр, будто пытался разглядеть в нём что-то из ряда вон выходящее.

– РК-12, запись.

Выдержав небольшую паузу, человек принялся рассуждать вслух, водя пальцами по спектру:

– На этот раз в области трёх тире девяти наблюдается аномально высокое проникновение частиц в кристаллическую решётку, что может свидетельствовать о слабом взаимодействии с атомами и малыми потерями энергии. В области за двенадцать… напротив, имеются подтверждения образования квазичастиц, в данном случае – фокусонов, так как, по-видимому, произошла передача энергии без образования френкелевских пар… Данные, полученные ранее, описывают эту область иначе. Складывается впечатление, будто каменистые породы выборочно поглощают и принимают энергию звезды, далее перераспределяя её случайным образом внутри кристаллических решёток. Причины такого проявления…

Исследователь задумался, затем вздохнув.

– Не установлены. Конец записи.

«А ведь каким бы было удивление коллег, если бы те узнали, что даже камни могут «общаться»… Даже если опустить теорию о возникновении такой «жизни», – задумался на короткий миг Леонид, – встаёт простой, но интересный вопрос. О чём может говорить планета, облучаемая такими дозами, в которых привычная биология невозможна?».

Усмехнувшись от своих же мыслей, астроном покачал головой, смахнул спектр и воззрился на проекцию звёздной системы, представшей перед глазами на фоне рассыпчатого поблёскивающего зерна тысяч других систем. Чем-то похожих и разительно отличающихся…

Развернув одно измерение в несколько, дочерняя Форма сфлуктуировала, что означало бы обычный вздох. Однако в масштабах Вселенной это выглядело, как образование огромного войда в переплетениях галактических нитей. Для дочерней Формы – мгновение, для кого-то – миллиарды лет.

– Как продвигается проект? – это материнская Форма, прочувствовав всю боль своего последователя, решила подать голос из другой Вселенной.

– Не очень.

Ответ послужил началом новому Миру, схлопнув старый в какой-то незначительный миг.