- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Татьяна Кузьмина Четыре
Предисловие Сборник стихов разделён эмоционально на четыре части: молчание, шёпот, крик, вопль. Таким образом можно наблюдать, как из тишины рождается шум, перерождающийся в конце концов в дикий вопль, так как только максимально громкий звук может заглушить фоново раздающиеся голоса. Композиция проводит параллель большому скоплению людей (толпе): сначала все молчат в неловкости, размышляя о своём, затем начинают перешёптываться, пытаясь найти точки соприкосновения друг с другом, затем уже переходят на крик, чтобы быть услышанным обществом, но оно не обращает на это внимания, так как кричит не один человек, а целая масса, после чего наконец следует вопль отчаяния, за которым в свою очередь опять должна следовать оглушающая тишина и молчание. В каждом из разделов расположены именно те стихотворения, чувственная окраска которых близка к заголовку, и лишь первый стих не относится ни к одному из «звуков»; он объединяет все четыре части и выражает их одновременно, представляя общую идею потерянности в вечном «вопле», прорывающемся через всеобщее «молчание» через однотонный крик. С уважением, ТатьянаО четырёх измерениях Гравитационное поле стены и стула исказило пространство, я хотел бы уйти, но обязан остаться. Ты, немая стена, здесь меня заперла меж картонно-бетонных панелей; я не знаю, мил или чужд бесконечно пустынный туннель мне коридора, что имеет конец с двух сторон, там тупик заглушает полукрик-полустон. Это бред или сон? Рядом стул, у стен серых трёх. Почему? Весь любое пространство из четырёх стен иль, как минимум, измерений; где одно из них время, по Минковскому если читать. Что же есть абстракция минут и как её распознать? Утверждал остроносый Бергсон, не подвержен алгебре крон деревьев роста анализ, потому как у времени нету форм, а движения суть – синтез мысли, и нет иных правил. 8.01.2019 Молчание
Грохотание Прерывистый вздох – не доехавший поезд, Остались на станции, томящейся в тяжести Глухих сундуков, каблуков, чемоданов, Люди с лицами бледно-асфальтными, и
Ещё один взгляд – вот холодные рельсы, Словно чьи-то хребты на земле поразложены Сшиты железными твёрдыми нитками. Сложены. Сварены. Избиты и брошены.
Ещё один взгляд – одинокая сумка. Она потеряла здесь человека. Бетонно и тупо пространство в минутах Теряет дыхание свежего ветра.
Ещё один взгляд – дребезжание, грохот. Вот поезд, не тот, но такой же, как птица, Летит, приближается к станции шумной. Вздыхают бледно-асфальтные лица.
И двадцать минут на подумать о поте И людях, смешавшихся, как пища на блюде. Последний виток на стекле довыводим. Прерывистый вздох. Остановка. Выходим. Август 2021
Мечтательное Я хотел бы собрать из книжек
Гору-замок
из Ницше, Канта.
Там художник б жил передвижник,
Раздвигал бы от жизни рамки.
По утрам он гулял бы тихо,
Одиноко
один с собою,
Без замашек и без задвижек,
Как окно, выходя на море.
Был бы он пусть один, но счастлив,
Счастлив жизни, земле и небу,
Не любил б алкоголь, не знал курящих
и весной босиком бы ходил по снегу.
Он бы не был печален, мрачен,
В его сердце не жило б злости,
И со смертью, к его причалу
Я приехал забрать бы кости.
17.02.2019
Если решишь… Если решишь запереться от вируса –
Выбрось Набокова и Маркеса в форточку,
Альбера Камю доставай, чай имбирный и
Не забудь, от лимона отрезать кусочек.
Говорит не Москва, ведь её перекрыли,
Евтушенко безумно б грустил
без толкучки столичной,
Лишь в выси небес кружит змей тёмно-синий
И летит в направлении спальни трамвайной,
Единственный, кто хоть как-то движется
в районе квартальном.
28.03.2020
Петербургское Я люблю тихий омут вечернего мрака,
Люди будто смирнеют, становятся мягче.
Я люблю, когда ветер в горячую шею
Поцелуем впивается в города чаще.
Я люблю, когда в шарф можно спрятать улыбку,
Когда шапка сознание спрячет от робости.
Я люблю, когда солнце погасло и очерком
Когда Пушкин рисует мостов одинокие горести:
скуку,
холод,
гранит.
Я люблю, когда вёснами плачется лужами
Серый пух облаков, проливается в день
[литра три].
Я люблю, когда дворик убранный и ухоженный,
Я люблю, когда дольше становятся дни.
09.03.2020
Плаксивый месяц Март расплакался слякотью с нежностью,
Расплескал по земле полосу из промокшей травы,
Никому не пресечь без сапог череду неизбежности,
Как кредит в строгом банке без карт – не закрыть.
Только снег под ногами серой массой несётся,
Шаг замедлил прохожий, упираясь в Неву,
Перекрёсток какой-то, незнакомый и перекошенный,
Шесть минут на попытку переплыть пешеходный по льду.
Одинок? Да; пожалуй. Чему удивляться?
С кем-то был, говорил, а теперь без него.
Бледный дом с грязно-желтою замковой башней
Выпирает бесстыдно фасадом-углом.
До метро по дороге, как будто запомненной,
Потеряв в подворотнях карминный билет,
Этот день в календарь я внесу, чтоб запомнить и
Вернуться сюда через год, может быть, насовсем.
01.03.2020
Тишина из абстракций По улице мрачной бредя в одиночку, я потерял уж давно ориентирную точку, прямую и место опоры вселенной, великой, а впрочем, едва ли безмерной, но, к счастью, под силами всех гравитаций телу едва ли удастся исчезнуть в прострации; и, космос в который раз поглощая, Гораций опять назовёт тишиной из абстракций.
8.01.2019
Эта странная Осень Белый холодный фарфор,
Под тёплою вязаной тканью,
Со вкусом сочувствия, и дождём
смешаются капли чая.
Эта странная Осень
посетила нас
сегодняшним вечером,
Тихо прокралась в прихожую,
Будто никем не замечена,
Неслышно скользнула
Вдоль шкафчиков,
Скрылась за шторою в спальне,
Вздохнула печально и небо
Объяла своими руками.
Печально взглянула на улицу,
На красочно-серые лица
и расписные дома
узорами холода; снится,
быть может, теперь ей Зима,
Подруга забытого детства,
Оставленная навсегда
В том мире далёком для сердца
Белых витых дорог,
Синих небес балдахина,
Юных гонцов-ветров
И горечи апельсина.
Но спит одиноко она,
Оперевшись о сизые окна,
Осень уже никогда
к родным холодам не вернётся,
пусть даже и в них влюблена,
как дождь влюблён
в нежное солнце.
2.01.2019
На биологии Лучик солнца дремлет на соседней
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »