вселенной, они начали активно искать друг друга, многое постигая по пути.

– Да, логика в этом есть. И понятно теперь, почему половинки стали объединяться с чужими. Чужие просто были близко, а свои отлетели при взрыве далеко.

– Но все же в этих сочетаниях с чужими половинками приобретался опыт, хотя всегда присутствовало и беспокойство. Ведь состояния гармонии можно достичь только рядом со своей родственной частью.

– Вот интересно, Артем. Предположим, что моя монада является женской. Но ведь в плотном мире я рождаюсь то в женских телах, то в мужских.

– Но не бывает в чистом виде мужских или женских монад. В любой из них обязательно присутствуют энергии обоих полов, так как без противоположно направленных энергий ничто не может закрутиться в вихрь и проявиться. Просто в одних монадах преобладают женские энергии, а в других – мужские.

– Значит, воплощаясь мужчиной, я укрепляю свои мужские энергии?

– И начинаешь лучше понимать противоположную сторону. И опыт, который ты накапливаешь, становится всесторонним. Для того же самого нужны и воплощения в разных народах и семьях разных социальных слоев. Если хочешь что-то познать, надо через это пройти самому.

– А есть ли возможность у разрозненных половинок слиться вновь?

– Наверное, в каком-то виде это возможно. Раз было разъединение, то должен существовать и обратный процесс. Но не думаю, что это будет полное слияние. Половинки, собравшие богатый опыт, найдут друг друга и будут творить вместе. Но все же они сохранят свою индивидуальность.

– Но как же половинкам узнать друг друга при встрече? Ведь столько людей сейчас считает свои брачные союзы ошибочными.

– Это далеко не просто. Соединяясь с чужими половинками, люди накопили много чужеродных энергий, перекрывающих их изначальные. Поэтому, даже встретившись в одной жизни, половинки могут и не ощутить взаимного притяжения.

Арина развернула рисунок к Артему и показала пальцем на шарики.

– Но, похоже, вот эти две розовые половинки друг друга узнали. Как ты думаешь, они встречались раньше?

– Несомненно. И все, что я знаю об этом, расскажу тебе, когда мы будем смотреть следующие картинки. А сейчас я возьму тебя на руки и унесу спать.

Сон

Однажды утром, когда Артем уже работал, со стороны кровати Арины раздалось всхлипывание.

– Что случилось? – Артем быстро подошел и сел рядом.

Арина молчала.

– Что-то увидела во сне?

Девушка постепенно приходила в себя.

– Артем, – взяла она его за руку, – как хорошо, что это только сон! Я видела погибшую планету с твоего рисунка. Мы жили на ней и потеряли друг друга после ее взрыва.

Артем внимательно посмотрел на девушку.

– Это не совсем сон, Арина, – сказал он. – Это твоя память. Моя иллюстрация просто послужила толчком к ее пробуждению.

– Эта планета действительно была такой высокоразвитой?

– Да, потому что она имела в своем составе элементы, которые способствовали быстрому развитию ее человечества.

– Ты так уверенно об этом говоришь. У тебя тоже проснулась память?

– А как бы иначе я нашел тебя?

– Но после той катастрофы я оказалась на другой планете. И тебя не было рядом.

– Это была Луна. Она была тогда цветущей заселенной планетой, подобной Земле. А меня отнесло на Венеру.

– Мне уже понятно, что где-то в наших глубинах сохраняется память о прошлых жизнях. Но как могут люди знать о былых существованиях планет?

– Потому что у каждого небесного тела и вселенной в целом есть своя память. И сведения из нее даются тогда, когда это необходимо.

– Мы с тобой сейчас оба на Земле. Интересно, как мы тут очутились?

– Но Луна и Земля очень похожи. Когда Луна начала умирать, ее человечество переселилось на Землю.

– Это объясняет мое появление здесь. Но когда закончилась жизнь на Венере?

– Она есть там и сейчас. Ее просто не могут разглядеть земные аппараты, так как она происходит на тонком плане этой планеты. И жизнь на Венере гораздо более развитая, чем на Земле.

– Ты сравниваешь тонкое с плотным?

– Не совсем. Ты же знаешь, что после смерти мы уходим в Тонкий Мир Земли. И, находясь там, мы ощущаем друг друга такими же плотными и осязаемыми, как и здесь. А население Венеры постоянно живет в своих тонких сферах. И потому вполне можно сравнивать тех тонких жителей с нашими, то есть с нами.

– Но неужели у землян нет никаких преимуществ?

– Лучше говорить об особенностях. У жителей Венеры в гораздо большей степени развита интуиция, а у землян – интеллект.

– Но ведь и на Земле есть люди с хорошей интуицией. Значит, ее можно совершенствовать и здесь. Правда, сейчас ты, наверное, скажешь, что было бы лучше всего, если бы оба эти качества развивались гармонично, не в ущерб одно другому.

– Это было бы просто замечательно, так как переразвитый интеллект делает человека горделивым, жестоким и готовым погубить свою планету.

– Но что будет, если люди дойдут до того, что вызовут глобальную катастрофу на планете?

– Повторится то же самое, что когда-то произошло с нами. Земное человечество должно будет приспосабливаться к какой-то другой планете. А она по своему составу может сильно отличаться от Земли. И тогда людям придется побыть на ней и камнями, и растениями, и животными, прежде чем будет построен такой изумительный инструмент, как человеческое тело.

– Понятно. Но давай вернемся теперь к твоему приходу с Венеры.

– Я пришел сюда уже очень давно, так как узнал, что на Земле находится моя половинка. Мне было позволено воплотиться на этой планете духовными Учителями Венеры и Земли. Но передо мной было поставлено условие. Я должен был пройти здесь множество жизней в полном забвении. Как ты понимаешь, я принял это условие, ни мгновения не сомневаясь.

Арина улыбнулась.

– Жизни на Земле даром для тебя не прошли: с интеллектом у тебя все в порядке. Но и венерианскую интуицию ты не потерял. Раньше я не задумывалась об этом. Но теперь, когда вспоминаю школьные годы, понимаю, каким необычным было в тебе то, что казалось само собой разумеющимся.

– Вот на этой позитивной волне мы с тобой пока и остановимся. Начинается день, и самое время унести тебя умываться.

Знаменательное событие

Артем дорисовал очередной рисунок и повернулся к Арине.

– Можешь сегодня предыдущие картинки не доставать, – сказала она. – Я их уже, как и ты, вижу во всех деталях, а иногда почему-то даже подробнее. Если я тебе сейчас начну что-нибудь описывать, то ты, наверное, не все и узнаешь.

Артем сел рядом.

– Это же совершенно естественно, Арина. Твое воображение дорисовывает исходную картинку новыми деталями.

– Но ведь мои фантазии на чем-то основаны?

– Конечно. Воображение