Александра Дружинина Сказка под Новый год

До Нового года оставалось всего четыре часа. Гостиная была украшена: ёлка красовалась в углу комнаты, с её тоненьких веточек свисали разноцветные стеклянные шарики, гирлянда, как длинная змея, обвивала все четыре стены, яркие витражные наклейки на окна дополняли интерьер.

Стол был полон новогодними блюдами: тут и селёдка под шубой, и оливье, а среди фруктов лежали крупные, оранжевые мандарины.

Вся семья в сборе, дети допивали сок, взволнованные и беспокойные, ждали своих подарков, а взрослые оживлённо спорили про уходящий год и политику, мирно спал чёрный кот, иногда дедушка, незаметно для всех, спускал руку под стол и кот оживлялся, чуя запах колбасы, он благодарно тёрся об ноги дедушки и забирал своё лакомство, в углу работал телевизор, музыкальные выступления иногда прерывались новостями, в коротких репортажах оповещали – «Новый год шагает по стране».

– Детям пора бы уже ложиться спать, – как приговор прозвучал строгий тоны мамы.

– Ну, нет, ну мам, – подал голос старшенький мальчик, лет шести.

– Сколько раз я говорил тебе не спорить с мамой, – сказал папа и вместе с тем закончились все шансы на сопротивление, против него нужно было оружие помощнее, чем просто просьбы и хныканье, с папой такое не работало. Девочка лет четырёх с ангельски голубыми глазами решила воспользоваться своим излюбленным способом, – Деда, а деда… Мы со Стёпкой не хотим спать, мы должны в этом году дождаться Деда Мороза.

– Настенька, – ласково отвечал дедушка, – Дед Мороз приходит поздно. Поздно ночью и оставляет подарки под ёлочкой, но только для хороших и послушных детей, которые в этот время уже спят, – план не сработал, пришлось признать поражение и капитулировать в спальню, оставив взрослых и их непонятные разговоры о выборах, новогодний стол и надежду увидеть Деда Мороза за работой.

Уложить детей вызвалась бабушка. Когда они легли в свои кроватки, она села на кресло и взяла в руки старую книжку со сказками.

– Опять про Доктора Айболита? – недовольно заметила девочка, укутавшись в розовое одеяльце и обняв своего плюшевого слоника.

– Или про семерых козлят, – повторил её брат.

Бабушка сняла очки и отложила книгу в сторону, – Ну что, внучки, выучили все мои сказки? А хотите новую новогоднюю сказку?

– Да, – крикнул Стёпа.

– Конечно, хотим, очень, очень… а она про Деда Мороза? – сказала Настенька и глаза её заблестели.

–Да.

– Рассказывай скорее!

– Это случилось давно, когда вас ещё не было на белом свете, – бабушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, – В тот год стояла страшно холодная зима. Дороги обледенели, снег засыпал ларьки и казалось нет спасения от ледяных порывов ветра, задувавшего в щели ветхого деревянного домишки, который девочка Алина, десяти лет, и ещё около пятидесяти детей называли домом. Кроватки стояли в серой комнатке, которая плохо отапливалась, приходилось спать в одежде, так как тоненькие одеяльца совсем не спасали от холода.

Это были необычные предновогодние деньки. Воспитатели не просили детей, как это бывает перед Новым годом, вырезать из синей и белой бумаги снежинки, они не ходили на прогулки и не лепили снеговиков, единственное, что просили – выучить стихотворение для Дедушки Мороза и ждать. На детский вопрос, полный любопытства и таинственной надежды – «Чего ждать?», воспитатели как-то невесело отвечали – «Чуда».

Время шло, до Нового года оставалось совсем чуть-чуть, а чудо так и не наступало. Дети были увлечены своими детскими делами и мечтали о встрече с Дедушкой Морозом. Алина не мечтала об этом, ей хотелось, чтобы скорее вернулся её папа и смог забрать домой на праздники. Дети невзлюбили девочку, слишком уж она была своенравна, не похожа на них. Ей не нравились шумные игры, заканчивающиеся синяками и слезами, она предпочитала залазить на окошко и читать книжки, но что бы в них обязательно были картинки, без них не интересно!

Банда хулиганов, во главе с Надей и Петей, застали девочку за чтением книжки с новогодними сказками.

– Дурёха верит в Деда Мороза, – смеясь выкрикнул Петя. Вся его шайка злобно захихикала.

– Я просто смотрю картинки, – безуспешно пыталась оправдаться Алина.

– Сама смотрит, а нам не показывает. Или мы не друзья тебе? – Надя подошла слишком близко и заметила, как у Алины дрожат губы. Все знали, что сейчас произойдёт, так было всегда, каждый раз, когда ребятам становилось скучно они отправлялись на поиски девочки, над ней было весело подшучивать, а иногда можно было даже потолкать её или стукнуть хорошенько по голове, чтобы пришла в себя. Никто бы за неё не заступился, друзей у неё не было, а воспитателям не до того, да и не станет никто жаловаться, не принято это.

– Друзья так не поступают, – крикнула Алина и оттолкнув Надю попыталась убежать, но какая-то девчонка схватила её за хвостик и с силой дёрнула назад. Падать было больно, слёзы навернулись на глазах, но больше всего было обидно и непонятно, в детской голове появился вопрос – «За что? За что они так со мной? Что я им сделала, чем не угадила?», но ответов не было, а удар по голове откуда-то слева заставил прийти в себя. Нельзя оставаться здесь, сидеть на полу среди своих мучителей невозможно, ответ пришёл довольно простой – «Надо бежать», но куда и как, это уже следующие вопросы. Алина вскочила, твёрдо встала на две ноги и растолкав кольцо из ребят побежала куда глаза глядят. Ещё недолго слышала она шаги за спиной, но пробежав ещё пару пролётов по лестнице, остановилась, чтобы отдышаться и поняла, что никто за ней не гонится. Девочка перевела дыхание, она остановилась прямо перед большой старой деревянной дверью, которая вела в столовую.

Алина присела на ступеньки, решив переждать тут до обеда, но дверь с грохотом отварилась и знакомый строгий голос обратился к девочке.

– Сколько раз говорила не сиди на ступеньках, кто тебя потом лечить будет? Делать совсем нечего, почему не на занятиях? – очень грозно и быстро произносила упрёк за упрёком Таисия Ивановна, воспитательница детского дома. На ней, как и вчера была тёплая зелёная водолазка с высоким воротником, закрывающим шею, длинная, сильно ниже колена чёрная юбка, а на поясе повязана шаль. На вид Таисии Ивановне было лето сорок пять, не меньше. Вечно нахмуренные брови, глубокие морщины на лбу, чёрные волосы собраны в пучок, виски тронуты сединой. На деле же воспитательнице не было и сорока лет, тягости жизни оставили на её лице глубокий след, – Ну, раз тебе нечего делать, – недожавшись ответа продолжила Таисия Ивановна, – Иди со мной в столовую, будешь помогать, приучим тебя к труду.

Алина встала со ступенек и