мальчика или девочку?
Влас так и подскочил.
— Веда! Неужели ты?.. Родная моя!
Поцелуев было так много, что я не успевала на них отвечать. Заливалась счастливым смехом, гладила его волосы, и повторяла, как сильно люблю. Мне была до дрожи приятна его реакция, и что-то внутри тонко звенело от огромности нашего счастья. А потом, когда первые эмоции улеглись, мы просто легли, обнявшись, и Влас долго шептал мне на ухо красивые легенды Прибрежных. Он баюкал меня, как малыша, трепетно касался губами моих щёк, тихонько гладил по плечам и животу. И одно за другим предлагал смешные имена для ребёнка, заставляя заливисто смеяться на всю комнату…
Это был один из самых удивительных, грустных и радостных дней в моей жизни — и не последний столь яркий. Нам многое ещё предстояло узнать и постичь, принять новые драконьи кланы, обрести новых друзей и новые навыки, научиться сплетать волшебство, и даже пережить нашествие южной магии, которая охватила почти всё Драконье Сердце. Тогда пришлось нам всем объединиться, и даже Люсьен принимала участие в обороне Вихреградья. С ней мы, кстати, близкими друзьями так и не стали, но сохранили добрые отношения. Дочери колдуньи выпала непростая судьба, но сложилась она совсем не так, как у Трайр.
Мы посадили привезённый с бродячего острова жёлудь, и он не сразу, но пророс в большом горшке, а после был высажен на холме у берега. И хотя обычные дубы росли медленно, штормовой к рождению нашего сына стал размером с каменного дракона, и со временем должен был превратиться в одно из самых больших и красивых деревьев побережья.
А Эльта и Слав отбыли в Огненный замок, и, прощаясь с ними, я думала о том, что у каждого своё испытание любовью. Кому-то доставалось лёгкое и нежное чувство, не ведающее особых преград, а кто-то знал и силу больших волн, и дикие ветра, и холода зимних ночей, также как мы с Власом побывали не раз в самой гуще истиной бури — волшебства непростой любви, которая навсегда прочными узлами скрепила нити наших судеб.