огорчалась, вспоминая обо мне. Если ты её любишь, позволь, чтобы у неё был выбор.

– Если я люблю её, то тебе помогать не должен, не так ли?

– Ты уверен в этом? О ней ты подумал?

– Я… – Кореец не смог подобрать слов, замолчал, а может, просто не смог перевести то, о чем думал.

Вдруг дождь полился с намного большей силой, грозя непредусмотрительным прохожим не оставить ни одной сухой нитки на них. Не обращая внимания на обрушивающуюся воду и отсутствие зонтика, Дзюн подставил ладонь каплям, словно хотел собрать их, наблюдая, как хрустальные посланцы неба стремятся пронзить светлую кожу. Чёрные пряди волос прилипли к лицу, чёрные глаза смотрели в пустоту.

– Ну ты… – начал было Чонхо, но передумал продолжать разговор. Не тратя времени на формальное прощание, он поспешил открыть ворота, чтобы завести мотоцикл во внутренний двор.

– Отдай ей диск, – вдогонку крикнул ему Дзюн, после чего быстрым шагом повторил вчерашний путь к автобусной остановке.

Он шёл не оглядываясь, ему незачем было смотреть на этот обветшалый дом, на этого недалекого парня, которого она временно предпочла ему. Больше он ничего бы не смог сделать, только ждать. Перед своим отъездом из Осаки Дзюн записал песню, куда вложил всю свою душу, используя тот медиатор, который она хотела ему подарить, но обронила в студии. Он спел ей, как когда-то, надеясь, что та песня воскресит чувства, которые Мидори когда-то испытывала к нему.

Дождь подгонял его, но он совсем не чувствовал холода.

День, два… Мидори не звонила ему. Дзюн был уверен, она прослушала файл, он ведь смог подобрать верные слова для этого Чонхо, если он его понял, конечно же. Но она продолжала молчать. Что ж, впервые в жизни ему придется отступить от своей цели. Он был нужен в другом месте. Да и денежные запасы уже заканчивались.

Напоследок Дзюн позвонил ей. И она ответила…

– А мы думали, ты уж не вернешься!

С этими словами на него налетела Харука, обнимая и не давая возможности освободиться. Прилетев обратно, Дзюн в тот же день пошёл в дом к Томору. Там оказалась вся группа. Они встречали его шумно, весело, так что он на время забыл о своей неудаче.

– Кстати, вот, возьми, – сказал после первого порыва радости Кента, протягивая медицинскую маску Дзюну. – Нас теперь на улицах узнают, автографы просят…

Дзюн неверяще посмотрел на солиста. Ещё несколько секунд он медлил взять маску.

– Видишь ли, – сказал Томору, – после того, как ты соизволил уехать неизвестно куда, началась продажа нашего альбома. За неделю продали пятьдесят тысяч. Не так много для мировых звёзд, но для новичков, вроде нас, очень даже хорошо.

– Да, мы теперь айдолы! – подхватил Юта.

Дзюн ещё некоторое время осмысливал информацию. Он не мог поверить всему этому. Неужели мечта начала сбываться?.. Все мысли перепутались в голове, а он даже не мог подобрать слов, чтобы выразить все эти запутанные чувства. На языке вертелось только одно:

– Тогда вперед, на мировую сцену!