него и идет треск помех. Девушка бережно поднимает тяжелый прибор и с наслаждением жмет ребристую клавишу динамо‑машинки, пока шкала не загорается слабым синим светом.

– …ших от истощения и авитаминоза, – сообщает диктор, когда Кнопка подкручивает регулятор частоты, – увеличилось до тысячи двухсот сорока восьми человек. Тем временем ответственность за захват минометного расчета вязала на себя террористическая организация «Освобожденный город». По заявлению, сделанному на пиратской станции «Города», обстрел правительственных кварталов продолжится, пока не будет отменена система талонов на питание.

Кнопка морщится и переводит взгляд на стену. В тусклом зазеркальном свете виднеется черно‑белая фотокарточка: мужчина перед домом.

Девушка слушается невнятного внутреннего порыва и поднимает руку, машет в приветственном жесте. Мужчина на снимке, конечно, не отвечает.

***

Кнопка поднимается из дурного, тесного подвала в кухню и без сил садится. Кухня – вторая в доме комната, где сохранилась мебель (хоть и пропахла дымом): стол оттенка крем‑брюле, до одури обыкновенная табуретка и белый буфет с пыльными консервами. В окне исчезает труба ребристой печки, а рядом трепыхается бледно‑желтый блокнот – с дотошным, истеричным перечнем тающих запасов.

Желудок урчит, Кнопка в раздражении отворачивается от буфета.

Остальные помещения пусты – ни людей, ни следов апельсинового дерева, – и она злится на себя, что повелась на красивую байку.

Что дальше? Пытать хозяина? Девушка достает нож и подушечкой указательного пальца проверяет остроту.

Сквозь решетку глубокого узкого окна заглядывает закат и будто зажигает лезвие. Мутный шар солнца повисает над ледяной рекой, над горизонтом: заполняет красным‑красным светом тесную кухню и зеркала под потолком, швыряет на стену тень решетки, уносит девушку куда‑то, куда‑то…

Доносится негромкий голос. Кнопка вздрагивает и открывает глаза. Она не понимает, где находится и что происходит, пока не различает бубнеж приемника. С невероятным трудом девушка встает и, пошатываясь, сонно моргая, бредет на звук.

– …минометного обстрела, ремонтная бригада обнаружила брешь в системе электробиомагнитного подавления концентрационного лагеря номер семнадцать.

Кнопка приостанавливается.

– Несмотря на то, что брешь была тут же устранена, в настоящее время идет проверка корпусов и периметра.

Девушка подходит к приемнику, ждет, когда успокоится сердцебиение, и пару раз нажимает тугую клавишу динамо‑машинки. В комнате еще держится тепло, и Кнопка ловит себя на мысли, что хорошо бы понежиться в кресле, как кошке на батарее.

– Горожанам рекомендуется воздержаться от выхода на улицы. Существует риск, что брешью в защите могли воспользоваться заключенные со встроенными имплантами. Напомню, что в концентрационном лагере номер семнадцать в основном размещены беженцы с территории Альянса.

Кнопка сдается: поднимает мягкое, будто плюшевое, кресло и…

– Что за?.. – Девушка замирает.

Комнату заливает красный закатный свет, и черно‑белая фотография обретает детали. Кнопка понимает, что видит снимок дома до войны, а на крыльце – с шаром в руке? с плодом? А… АПЕЛЬСИНОМ? – оцепенел парень монголоидной внешности.

– В связи с продолжающимся обстрелом правительственного квартала, – бубнит радио, – прибытие гуманитарного конвоя откладывается на час.

Кнопка бросает недовольный взгляд на приемник, затем переключается на снимок. Да, люди захватывают чужие дома, но еще ни один человек в здравом уме не оставлял… чужие фото?

Девушка выходит в коридор и приближается к «хозяину».

– Это… кто ты такой? – спокойно спрашивает она.

Гигант резко открывает глаза.

– Что?

– Где хозяин?

– Что? Кто?

От удара Кнопки голова мужчины дергается, как у болванчика. Красивое лицо искажает гримаса боли.

– Кто ты такой? Это… на фото в комнате азиат. Ты не азиат. Кто ТЫ такой?

Гигант с минуту смотрит на Кнопку, то открывая, то закрывая рот.

– Сумка. На вешалке.

Девушка хмурится, и он добавляет:

– Послушай, мы…

– Это… попробуешь еще раз сесть, положу голову в капкан.

Кнопка тащится в жилую комнату. Раздвигает одежду и обнаруживает ранец с бело‑синими полосками военной полиции. Волосы у девушки становятся дыбом.

– Черт.

Взгляд ее падает на желтый дождевик, спину которого перечеркивает край треугольного значка. Кнопка мотает головой, сбрасывая сонливость, и возвращается к мужчине.

– Это… где хозяин?

– Что?

– Ты глухой?

– У меня что‑то со слухом. Я…

– Где хозяин? – громче повторяет Кнопка.

– Я не знаю.

– Где дерево?! – Кнопка подходит вплотную. Гигант сжимается в комок.

– Я не знаю!

Она безуспешно разгоняет туман в голове. Что делать дальше? Что? Мужчина видит заминку девушки и расслабляется.

– Послушай, милая…

– Заткнись.

– Я только…

– Заткнись!

Гигант зажмуривается.

– Это… что здесь нужно военной полиции?

Его глазные яблоки лихорадочно двигаются под закрытыми веками. Радио в соседней комнате издает жуткий металлический скрежет, и Кнопка едва не подскакивает. Тату больно обжигает руку.

– Срочное оповещение: в процессе проверки лазарета в концентрационном лагере номер семнадцать выявлено отсутствие нескольких заключенных. Личности устанавливаются. Горожанам рекомендуется воздержаться от выхода на улицы в ближайшие часы.

Когда Кнопка опускает взгляд на мужчину, тот уже пристально рассматривает ее.

– Что здесь нужно военной полиции? – устало, как у ребенка, спрашивает девушка.

Гигант сглатывает.

– Послушай, милая…

– Отвечайте.

– Мы можем помочь друг другу.

Кнопка трет лицо, отходит и едва не наступает в клыкастый капкан.

– Да… черт! С чего мне помогать полиции?

– Ты же понимаешь, что меня будут искать?

Кнопка молчит, и мужчина продолжает – раздражающе вкрадчивым голосом:

– Я слышал оповещение и умею складывать два и два. Не говоря уже о нападении на офицера военной полиции. Тебя придется меня убить, чтобы… Но мы оба понимаем, милая, что ты не убийца.

Кнопка невесело улыбается.

– Вы прямо уверены в этом?

– Иначе ты бы убила меня сразу. Убийцы убивают сразу. Но если ты меня освободишь и поможешь… я могу изменить свое мнение. Могу, – мужчина пожимает плечами, – забыть, что видел беглянку из лагеря.

Кнопка морщится, но не отвечает.

– Или даже отдать ей один апельсин. Если они тут есть и она мне поможет.

Кнопка по‑прежнему молчит.

– Сколько у тебя времени, милая? Пока не закончится проверка, и в лагере не поймут, что сбежала и ты?

– Почему вы без формы?

– Она… холодная.

– Почему пистолет без