спросил он.

— Мозги твои проветрить, выдуть лишнее, — продолжал шутить Карманов. — Вот сейчас сидишь, поди, и думаешь: «Ай да я! За неделю председателя обработал!» А хочешь покажу тебе… — Сергей Семенович полез под полушубок, долго нащупывал что-то в боковом кармане пиджака и достал наконец потрепанную записную книжку. Сунул поводья Шатрову, полистал мелко исписанные страницы.

— Читай!

— «Проп. зазря вод. цел., — с трудом разбирал директор. — Пора зав. ут. хоз. В 1960 — обязательно!!!» — Это что за китайская грамота?

— «Пропадает зазря водная целина. Пора заводить утиное хозяйство. В 1960 году — обязательно!!!» — перевел Карманов. — И записано это, милый мой, еще прошлым летом.

— Так чего же ты меня неделю манежил? — запихивая книжку в карман председателя, спросил Шатров. — Ведь я тебе это же самое на 1959 год предлагаю!

Карманов взял поводья, повернулся к Шатрову и ответил серьезно:

— По правде говоря, страшновато начинать новое, незнакомое дело с семиклассниками. Ребятишки четырнадцати-пятнадцати лет… А взрослых нынче подбросить трудно. Людей у нас в обрез.

Виктор Николаевич промолчал. Нет, не следует пока раскрывать председателю все карты. Вовсе не семиклассники, а шестиклассники будут утят выращивать. Девчушки двенадцати-тринадцати лет. Семиклассники окончат школу — и считай, что навсегда распрощались с ней. Одни в район уедут продолжать учебу в восьмом классе, другие останутся в колхозе работать самостоятельно. А ведь хочется, чтобы на будущее лето на пионерской ферме были свои, подготовленные кадры, потом новеньких обучать легче будет. А к тому времени наверняка решится вопрос о восьмилетней школе в Липовке. Тогда совсем хорошо получится.

— Не вол. зазря. Пион. справ. с пор. дел., — с серьезным видом проговорил Шатров.

— Чего? — не понял председатель.

— Не волнуйся зазря. Пионеры справятся с порученным делом, — перевел Шатров, и оба рассмеялись.

…А в феврале на озере началась стройка. Поднимались бревенчатые срубы сторожевой избы, кормового сарая. И воскресные дни на помощь строителям прибегали на лыжах и ребята.

— Я бы заведующим на утиную ферму согласился, — укладывая жердь меж двумя столбиками, заявил однажды Сенька Болдырев, — густовеснушчатый шестиклассник.

Нюра Потапова, помогавшая ему, невозмутимо напомнила:

— У тебя две тройки из табеля не вылезают.

Мимо с охапкой прутьев пробежала курносенькая, с выбившимися из-под платка мелкими завитушками волос девчонка.

— Ха! — крикнула она на ходу. — Вы еще только два звена уложили, а мы уже шесть. Сейчас тальником жерди перевязывать станем, — и, показав язык, умчалась на другую сторону загона.

Сенька шмыгнул носом ей вслед.

— У Стружки тоже тройка по физике, а она в утятницы записалась. А у Альки по русскому…

— Так их и не назначают заведующими, — возразила Нюра и покраснела.

В школе еще и разговора не было о том, кто будет заведовать фермой. Но Нюра об этом часто думала и втайне надеялась, что выбор падет на нее. В классе она единственная отличница, второй год ее избирают старостой. А однажды, когда в школе кончились дрова, а в колхозе не было ни одной свободной машины, Нюра сумела уговорить знакомого шофера сделать два рейса на делянку. Об этой Нюриной удаче говорили на собраниях, а Виктор Николаевич шутя назвал Нюру «наш завхоз».

— А что, может, тебя выберут? — ехидно спросил Сенька. — Вот всегда ты, Нюрка, раньше времени задаешься!

Сенька задел самое больное место. Ну почему это так получается? Думать о себе лучше, чем о других, самой говорить о своих добрых поступках — разве хорошо?! А у нее нет-нет да и вырвется такое. Когда в школе уже все забыли о том, как Нюра ловко раздобыла дрова, она сама напомнила об этом на собрании. «В тот день, когда я с шофером договорилась», — сказала Нюра, будто к слову пришлось, и сразу услышала шумок в классе и многозначительное покашливание Сеньки.

И вот сейчас опять.

— Необязательно меня, — проговорила она сердито. — Ольга Кубышкина хорошо учится, Катя Залесова, у Люси Ивановой всего одна четверка.

Сенька вдруг высоко поднял брови, задумался, вытянул из-под шапки прядку волос и стал накручивать на палец.

Нюра рассмеялась. Сенька очень здорово изобразил Люсю. Та, когда о чем-нибудь думает, всегда вот так крутит свою короткую челку.

— Люське сразу двух заместителей надо, — сказал Сенька, подтаскивая очередную жердь. — Ножки промочит, горлышко заболит — и на бок. Вот и сегодня она не пришла на озеро.

Люся Иванова училась в Липовской школе первый год. До этого она жила с родителями в Свердловске, а когда многие городские механизаторы решили поехать в колхозы, в их числе был и отец Люси. Здесь он работал комбайнером.

Люся была худенькой девочкой, часто хворала, пропускала занятия. Но училась хорошо.

«Вот и Сенька про Люсю думает, что она не подходит, почему же я не могу? — рассуждала Нюра. — А Катя тихая очень, все мечтает, даже за себя постоять не умеет. А Стружка и вовсе несерьезный человек. Да и самая младшая она, двенадцать лет ей только исполнилось».

— Может, Ольгу выберут или еще кого, — сказала Нюра неопределенно и перевела разговор на другое.

Глава третья

В средине мая, когда всюду буйно пробивалась зелень, набухала цветом черемуха, в Липовку с инкубаторной станции привезли крошечных утят. Их поместили в утепленном сарае, недалеко от правления колхоза.

Девочки-утятницы еле досидели до конца уроков и, когда раздался звонок, побежали по весенней улице знакомиться с маленькими питомцами.

Сенька Болдырев тоже решил взглянуть на утят. Направилась и Сонька Рябова, тонкогубая, с жиденькими косицами. В классе из девочек только одна она не пожелала ехать на пионерскую ферму.

— Лето для отдыха дается, а не для работы, — заявила Сонька.

— А ты чего идешь? — загородил ей дорогу плечом Сенька. — Нечего тебе на утят смотреть, сглазишь еще.

Рябова размахнулась и съездила портфелем по Сенькиной спине. Тот в свою очередь шлепнул Соньку ранцем.

Нюра Потапова остановилась, нахмурила брови, прикрикнула:

— Еще чего. Ну-ка, разойдитесь сейчас же!

— А ты не командуй, — огрызнулся Сенька, — начальство какое нашлось!

Смуглое Нюрино лицо порозовело, ямка на подбородке дрогнула.

— Давай и ты заворачивай, — выпалила Нюра. — Тоже ведь на ферме работать не будешь.

Сенька остановился как вкопанный. До того ему стало обидно, что даже ответить сразу не сумел.

Ну пусть не поедет он на ферму, потому что все мальчишки в строительную бригаду записались. Но разве мало трудился он на утятнике? Загоны