знакомой шел дороге

и не чувствовал тревоги.

Радость мысль его туманит.

Свет в окошке его манит.

Верно, ждут его давно.

Бросил камешек в окно.

И окошко отворилось,

только Соня вдруг смутилась:

– Рома, вещи собираю.

Завтра я ведь уезжаю.

– Как же так? – опешил Рома.

Поразила его громом

ее речь. – А как же я?!

– Были мы с тобой друзья.

Сильных чувств тогда не знала.

Помню, что я отвечала

на любовь твою улыбкой.

Только было все ошибкой.

– Я – ошибка?! Быть не может!

Скрыть Роман не в силах дрожи.

– Рома, Рома, ты прости!

С миром в сердце отпусти!

Я тебя благодарю!

Но Султана я люблю!

– Объясни, но чем я хуже.

Я хорошим буду мужем.

И теперь я стал богат.

И не ведал я преград:

за тебя на смерть я шел.

А любви и не нашел!

– Рома, милый, дорогой!

Я ценю поступок твой!

Я навек твоя должница.

Помнить буду и молиться

о тебе! Но постарайся

ты понять, ты попытайся.

В сердце – он. И без него

мне не нужно ничего.

Сердцу ведь не приказать!

– Что ж, прощай! Но пожелать

не могу тебе удачи! -

прокричал он, чуть не плача.

17.

Все смешалось: боль, обида.

Сердце Ромино разбито.

Он в себя прийти не может.

Но ничто уж не тревожит.

Пустота заволокла

его мысли. Чашу зла

он до дна уж осушил.

Белый свет ему не мил.

Но сквозь тьму его сознания

вдруг росток воспоминания

неожиданно пробился.

Ахнул он и удивился,

как забыть про то он мог,

что Марьяну не сберег,

не вернулся в лес за ней.

Посчастливилось ли ей

банши злую победить,

жизнь девичью сохранить?

– И моя есть в том вина.

Видно, горя не до дна

я хлебнул, еще осталось.

Что же там с Марьяной сталось?

Должен я узнать, пойду

в лес. Марьяну я найду.

Свечка, Люда что дала,

догорела вся дотла.

В дверь к соседке он стучит.

Та открыла, говорит:

– Рома, рада тебя видеть.

– Неужель Вы не в обиде

на меня? – За что же это?

– Что не слушался совета.

В лес ушел, за мной Марьяна

в лапы мертвого тумана

угодила и пропала.

Мне она ведь помогала.

Должен я ее вернуть!

Снарядите в добрый путь!

– Зря тревожишься ты, Рома.

Ведь давно уж дочка дома!

– Что же мне не сообщили?

И меня не навестили?

– Так она ведь не в себе.

И в глаза глядеть тебе

и боится, и стыдится.

Знать с ума сошла девица:

хочет к банши в лес идти

и от чар ее спасти!

Хочет там в лесу остаться,

чтобы с банши век скитаться.

Глаз с нее я не спускаю.

И жалею, и ругаю,

но не хочет слушать мать.

Сил уж нет переживать!

– Что ж Вы раньше не сказали?

Камень Вы с души мне сняли!

Как я рад! Она жива!

Прояснится голова

у нее. Пойду я к ней.

Повидаться с ней скорей

я хочу и объясниться.

Есть и в чем мне повиниться.

18.

Он вошел. Сидит Марьяна

и грустна, и нерумяна.

Книжки толстые листает

что-то там она читает.

Обернулась и вздохнула,

и слезу с ресниц смахнула.

Отвела печальный взгляд.

– Я, Марьяна, тебе рад.

Рад, что ты жива осталась.

– Я не очень и старалась.

Что мне жизнь, раз нет любви!

– Ну, Марьяна, не реви!

Больно слезы твои видеть.

На тебя я не в обиде.

Все смешалось и сплелось,

и запуталось. И злость,

и претензии забыть

надо нам и дальше жить.

Слезы высохли Марьяны.

Стали щеки вновь румяны.

Взгляд потухший засветился.

Рома даже удивился:

как мила она, нежна.

– Раз тебе я не нужна, -

вдруг решительно сказала

и со стула резко встала,

и тряхнув волос копной,

– Попрощаюсь я с тобой.

В мертвый лес уйду я жить.

Буду с банши там бродить.

И еще хочу сказать.

Хоть и трудно пожелать

мне вам счастья, но желаю.

Ваш союз благословляю.

– Ты о чем? Ты что, не знала?

Соня мне ведь отказала

и уехала с Султаном.

Отплатила мне обманом.

– Нет, не знала. Вот дела!

Ромы весть в душе зажгла

вновь надежду на любовь,

горячит Марьяне кровь.

Заходила, заметалась,

скрыть смущение старалась,

то к двери, а то к окну.

– Ах, оставь меня одну.

Что-то мне не по себе.

– Если нужен я тебе,

ты скажи. Я здесь, я рядом!

Он увидел новым взглядом

эту смелую девицу,

что порхала, словно птица.

И легка, и грациозна,

импульсивна и серьезна,

и ревнива, горяча

как зажженная свеча.

Растрепался локон черный.

Взгляд светящийся бездонный.

И залились щеки краской.

И сказал ей Рома с лаской:

– Ты про мертвый лес забудь.

Надо нам передохнуть.

Испытаний мы немало

уж прошли. Пора настала

успокоиться, вздохнуть,

радость в сердце нам вернуть.

Буду нужен, дай мне знать.

Рядом я, я буду ждать!

19.

Вечер плыл над городком.

Стало тихо за окном.

Суета дневная спала.

Ночь объятия раскрывала,

сном и отдыхом маня

в теплом доме у огня,

в мягком кресле у печи.

Разливался свет свечи,

на стене рисуя тени.

От обиды и сомнений

Рома уж освободился,

не печалился, не злился.

Все осталось позади.

Ну а что же впереди?

Он сидел и размышлял,

чай горячий попивал.

И у ног мурлычит кошка.

Вдруг раздался стук в окошко.

Кто же там? А там Марьяна.

И улыбка у Романа

была доброй и счастливой.

Ну а девушка красивой

самой, самой показалась

и смущенно улыбалась.

И окошко отворилось.

Счастье рядом притаилось.

20.

Все мы люди, все похожи.

Ошибаемся, быть может.

И не все мы понимаем,

и печалимся, страдаем.

Часто спорим мы с судьбой.

Та, бывает не прямой,

а кривой ведет дорогой.

Испытаний в жизни много

надо нам преодолеть,

средь препятствий разглядеть

на пути через несчастья

свой маяк, зовущий к счастью.