ощутить ее вкус. Воздух буквально пропитался желанным запахом сладости с привкусом металла, а время нашего уединения уходило. Не думаю, что кто-то рискнет нас прервать по окончании семи минут, но все же тянуть не хотелось. Я мог бы просто взять то, чего желал. Меня не остановят его крылья или демонический огонь. Я мог просто подчинить его разум, осушить до дна этот сладкий сосуд с нотками вишневого табака и терпкой корицы. Но кровь, пропитанная принуждением, не такая сладкая, она словно разбавлена водой. А кровь наследника нужно пить чистой, наслаждаясь каждой каплей.

— Всегда хотел попробовать демоническую кровь на вкус.

Демон усмехнулся, будто ждал этих слов. Наглый, дерзкий, но такой еще молодой. Я собью с него спесь. Чуть позже. Люцифер склонил голову, хитро прищурившись, и наклонился в мою сторону, обдавая горячим дыханием кожу на моей щеке.

— Так попробуй.

Черные изображения адских мотивов предстали перед глазами, в то время как сам демон сократил последнее разделявшее нас расстояние. Животное желание утолить голод подняло свою голову, расходясь темными венами по моему лицу и телу, превращая меня в монстра. Клыки буквально зудели от необходимости впиться во влекущую артерию, которая манила своей быстрой пульсацией от учащенного сердцебиения. Демон жаждал этого укуса не меньше меня, он знал, что забирая кровь, я насыщаю тело упоительным забвением. На бессмертных не работают людские наркотики, но я же не человек?!

И я наклонился, сдерживая зверя, который жаждал разодрать не только артерию — горло. Демон ждал, я чувствовал его волнение, его предвкушение упоительной боли. Не желая показаться нетерпеливым, я провел по коже языком, увлажняя желанное место, и область вокруг покрылась мурашками. Вот ты какой, Люцифер?

Клыки плавно вонзились в мягкую плоть, кончик языка слизывал бьющую из артерии кровь. Если демон отстранится, он полностью забрызгает этот темный чулан. Но он не отстранился, не испугался новой боли, хотя не думаю, что она вообще может его напугать. Он придвинулся и с силой сжал мои предплечья, но не желая оттолкнуть, а мечтая о том, чтобы пьянящее чувство не прекращалось. Это не сравнить с алкоголем, с успехом или любыми другими удовольствиями. Разве что секс может приравниваться к этому ощущению. Мы больше не находились в чулане, мы парили, упиваясь друг другом. Я — кровью, он — ядом.

С каждым новым глотком по телу растекалось пьянящее чувство, энергия и новая, незнакомая прежде, сила разбегались по венам, сводя с ума. Сам не заметил, как плавным движением языка слизал последние капли, позволяя регенерации бессмертных заживить маленькие ранки. Губы сместились выше, прихватывая мочку уха, а раздавшийся глухой стон Люцифера током пробежал по телу.

Ладонью повернул его лицо к себе, с упоением наблюдая за потемневшими от похоти глазами. Казалось, он не здесь, осознанность покинула его, оставляя отравленное страстью желание. Губы демона приоткрылись, мелкие трещинки от тяжелого дыхания приковывали взгляд. Влажный язык будто неосознанно прошелся по нижней, и я не смог устоять. Кровь Люцифера пьянила, заставляла терять рассудок, отдаваясь тягучему возбуждению. Короткий рывок, и губы столкнулись в поцелуе, совершенно неправильном, но таком необходимом. Он отвечал с полной отдачей, все теснее прижимаясь к моему телу, заставляя чувствовать жар, исходящий от него.

Пальцы вцепились в затылок демона, поглаживая короткие черные волосы, притягивая его все ближе, в попытке поглотить, забрать, присвоить. Язык устремился в гостеприимно распахнутый рот, встречаясь с его собственным, и каждое соприкосновение запускало импульсы по телу, усиливая и без того сумасшедшее желание. Это походило на соревнование, каждый пытался перетянуть инициативу на себя, но отдавать пальму первенства я не намерен.

Разорвав поцелуй, Люцифер подтолкнул меня к запертой двери, заставляя опереться на нее спиной. Его крылья были распахнуты так широко, как позволяла небольшая каморка, в которой мы оказались, они слабо подрагивали, в то время как жадные губы впивались в мою собственную шею, аккуратно покусывая и разгоняя табун мурашек по телу. Он словно пытался сам насытиться моей кровью, вызывая странный, незнакомый прежде трепет. Я хрипло выдохнул, ударяясь затылком о деревянное полотно, и ненадолго в сознание ворвалась мысль, что нас могут услышать.

Грубые, чуть шероховатые пальцы расстегивали рубашку, постепенно опускаясь все ниже, дразняще касаясь чувствительной прохладной кожи. Как правило, мое тело холодно как лед, но сейчас, когда по венам растекался этот поистине божественный нектар, я чувствовал, как холод отступил, и на смену ему пришел огонь преисподней, вскипая в бешено стучащем сердце. Стянутая с плеч ткань повисла на запястьях, в то время как раскаленные губы исследовали мою грудь, а язык рисовал влажные узоры на изгибах ключиц и рельефе мышц.

Резко дернул руками, срывая наконец раздражающие путы. Тканью меня не удержать, но само ощущение скованности приносило дискомфорт, отвлекая от срывающих предохранители ощущений. Дернув воротник черной рубашки демона, я с наслаждением отметил тихий перезвон рассыпавшихся по полу пуговиц. Одарив меня укоризненным взглядом, красноглазый скинул испорченный элемент одежды, снова возвращаясь к таким приятным ласкам.

— Ваше время вышло, выходите!

Противный писклявый голос раздражающе врезался в сознание, высвобождая того самого монстра, которого я старательно удерживал силой собственной воли. Темные вены оплели лицо и шею, а угрожающий рык вырвался из груди. Я готов был прямо сейчас разорвать в клочья ту блондинистую особу, что посмела прервать нас в такой момент.

Оттолкнув от себя демона, я взревел, спуская зверя с цепи и уже разворачиваясь к двери. Вот только он не позволил. Люцифер всем телом навалился на меня, выдыхая горячий воздух прямо мне в рот. Он знал, что мне хватит сил справиться с ним, тем более сейчас, когда организм ослаб от нехватки крови и действия наркотического яда, но все равно удерживал меня в своих руках.

— Остановись. Она больше не потревожит нас.

Почти ласковый шепот ворвался в сознание, и я впервые взглянул на него осмысленно. Как это произошло? Почему именно он в момент всплеска ярости смог достучаться? Почему от его тихого обращения разбушевавшийся монстр вдруг смиренно улегся у ног, более не представляя опасности? Я может и хотел бы поразмыслить об этом, но горячие губы снова