Александр Вехор Виталика

Глава 1

Проснулся я от дичайшей головной боли, прямо никогда так не болело, и вот опять: словно правое полушарие объявило войну левому. С применением стратегического наступательного ядерного вооружения. Бывает такое? Не помню. Точнее слова все помню, а что они значат — нет. Я что, пил вчера? А зачем? А с кем? И вообще, какой сегодня день?

Открыть глаза? Ну уж нет! Одна только попытка приподнять веки привела к новой вспышке мучительной боли. Ну и черт с ними, с веками. Пускай пока полежат. Сначала попытаюсь найти смартфон на ощупь. Так! Что это? Натыкаюсь на вроде бы губы, но почему-то с жёсткой щетиной вокруг. Рука рефлекторно отдёрнулась. Одно из двух: или же я вчера оказался настолько прав насчёт Юльки, что это она, ну только вверх тормашками. Или же я вчера оказался настолько пьян, что это Ленка из нашей бухгалтерии! Ну как Ленка — Елена Саджидовна, полтинник всё-таки женщине, нужно уважать возраст.

Пока я раздумывал над этим вопросом, мой воспалённый мозг, не иначе как спинной, не нашёл ничего лучше, чем скомандовать верхней конечности опознать расположение губ на теле. Губы с лёгкостью нащупались, но оказались резко против моих посягательств, и на руке словно сомкнулся капкан, не иначе как на медведя!

— Шшшшааа! — заорал я, представив самое страшное, резко открыл глаза и сразу горько пожалел об этом.

Ну ёкарный бабай! До чего же хорошо было с закрытыми глазами! Во-первых, стоило только их открыть, как голова будто взорвалась и разлетелась осколками стекла по ближайшей округе. Но это всё фигня! Потому как было ещё во-вторых: в другой конец моей руки (и фиг с ней, что почему-то тощей и вообще какой-то стрёмной) вцепилась зубищами жуткая зелёная морщинистая харя. Харя злобно пялилась на меня огромными жёлтыми глазищами с вертикальным зрачком, шевелила здоровенными лопухами погрызенных по краям ушей и с аппетитом посасывала мои пальцы. Ну нафиг! Уж лучше бы это была Ленка!

Я рванул конечность обратно и неожиданно легко, с чмокающим звуком, выдернул её из пасти твари. Тварь обиженно засопела, отвернулась и завалилась спать дальше. Почему-то сразу вспомнилась бывшая…

Хм, ладно. А я вообще где? Это уж точно не моя спальня с дизайнерской отделкой. Я сидел посередине большой пещеры, а вокруг меня спали такие же тварюшки, как и кусачая соседка. Одна, две… много. Котелок совсем не варит, даже посчитать не могу.

И руки, что с моими руками? Вытягиваю перед собой конечности и осматриваю. Ёкарный бабай! Это что, я? Я стал таким же, как и эти? И тут меня словно мешком пыльным вдарило, в глазах потемнело и сознание покинуло бренное тельце.

Очнулся я, когда уже какое-то время сидел на каменном полу и тупил. Мысли ползали двумя ленивыми червяками и никак не могли сойтись в одной плоскости. Разве я не всегда был зелёный и жил в пещере? Может быть, та ерунда, которую я вспоминал чуть раньше, просто мне приснилась? А тогда что такое бухгалтерия? А спальня? Котелок в конце концов? Вот котелок, кажется, связан с едой…

Внезапно к дикой головной боли добавилась голодная резь в животе. Да такая сильная, будто мои несчастные кишочки стали наматывать на большую когтистую лапу. Надо срочно пожрать! Но что? Я с аппетитом посмотрел на такие замечательные ушки соседки. Она же не обидится, если я от них ещё чуть-чуть отгрызу? У неё же их ещё много!

Мысли о прекрасном внезапно прервал жуткий рёв за спиной. Но где-то глубоко внутри, я чувствовал, что рёв был не опасен, а даже наоборот, вызывал некую гордость и чувство патриотизма, что ли. Типа: наше-то вон как жутко ревёт! Не то что все прочие! Кстати, что это за слово такое патриотизм? Вроде бы означает, что наша нора — центр мира, и всё вертится вокруг неё. А разве может быть как-то иначе?

Тем не менее соседи зашевелились и стали отползать к стенам. Я тоже отполз на всякий случай. Мимо прошествовала гигантская фигура. Она была в два… нет в много меня ростом! Огромная тварь прошла до конца пещеры, упёрлась в здоровенный булыжник и сдвинула его в сторону, открывая проход. Из прохода потянуло свежим, но каким-то неуютным воздухом. Мелкие тварюшки навроде меня начали подниматься и брести к выходу сонно потягиваясь. Пошёл и я. Чуйка подсказывала, что там будет еда.

Вслед за коллегами я вышел из нашего уютного логова и, привычно проскакав по острым камням, оказался на дне огромной пещеры. Кстати, что такое коллеги? Кажется, рабы одного и того же Хозяина.

Я вдохнул полной грудью, и голова стала болеть чуть меньше. В большой пещере было очень светло и красиво, её ярко освещали растущие на стенах и потолке грибы, а ниже обильно рос вкусный мох. В центре находилось ужасное озеро, я его очень боялся, но пить хотелось неимоверно. Пойду попью. Коллеги двинулись к особому месту, где надо гадить, злорадно поглядывая на меня. Пока шёл к воде, вспомнил, что Особое-Место-Где-Надо-Гадить, было изобретением Хозяина. Давным-давно все гадили сразу на выходе из норы, а ночью к нам постоянно лезли всякие хищные гадины и обгладывали уши. Но после того, как Хозяин поскользнулся на дерьме и упал, он так ревел, что все сразу стали гадить в другом месте. Собственно там, где от него и спрятались. И даже хищные гадины испугались гнева Хозяина и больше к нам в логово не лезли. Или у этой истории был другой смысл? Какая-то мысль шевелилась возле поверхности, но так и не смогла вылезти. Да и чёрт с ней.

Я осторожно подполз к воде. Так надо. Но почему-то сильно не хотелось совать голову в озеро, а хотелось набрать воду в ладони. Узкие трёхпалые ладони не хотели держать хоть сколько-то воды, да и лакать из них было неудобно. Но я не сдавался. Через некоторое время вокруг собрались коллеги и смотрели на меня недоумевая. Я отвлёкся на них и как-то неудачно облил лицо, чем вызвал их дружный смех. Насилу отсмеявшись, самый старый и седой коллега, с видом «смотри и учись, сопляк», подошёл к кромке озера и стал лакать. Тут же из воды вылетело розовое щупальце, обвилось вокруг его шеи и резко утянуло хрипящее тельце на глубину. Остальные будто того и ждали. Они радостно подтянулись к водопою и сунули языки в воду. Я попробовал сделать как они, но что-то внутри меня сопротивлялось этому, поэтому продолжил набирать воду в ладони, и через некоторое время у меня даже стало неплохо получаться. В конце концов я напился и, булькая, словно пузырь с жидкостью, отошёл от озера и направился к зарослям мха на стене, где уже кипела бурная деятельность.

Правила были просты: мох насыщенного зелёного цвета был самым вкусным, светлый — горчил, с ягодками — ядовитый, а если отколупнуть когтём коричневый, то