живот болит уже, а я несусь и смеюсь. А сестры ее, моей ворованной добычи, стали кобылицами и меня уже настигают. И сделав изо всех сил самый мощный скачок, ударившись о землю, растекся туманом по траве. А кобылицы давай скакать и лягать туман. Но тут пришла женщина, которую я уже видел на земле. Она казалась гораздо старше всех, кого я видел тут. Не внешне. Она зашла в эту траву. Кобылицы остановились и расступились. Наклонилась, собрала туман руками и вскинула в темнеющее с розовой полоской небо. И я, бесформенный, плавал и искал свою добычу. Я был счастлив.

Я расплавился и впал в забытье, видя только ее перед собой, а наутро накинулся на нее как хищник. И она меня целовала – настойчиво, как и я ее. А потом отодвинула меня: «Подожди, чуть-чуть осталось». Встала и ушла. Побежал за ней, а там обрыв, и солнце яркое по водной глади скользит в глаза. И ее образ. И я прыгаю с обрыва за ней и лечу.

Вижу, солнце пропало. Что же такое? И обрыва уже нет, с которого я сорвался, а впереди мужчина и женщина, огромные фигуры, в соитии. И вижу, солнце уменьшилось, и у нее внизу живота светит, а на фоне света – образ той, за которой погнался я. Я к ней, а она не она. Она бриллиантовая звезда. Яркими потоками сияет для меня. Начинаю уменьшаться. «Я жду тебя на земле родной. Найди меня, прошу», – услышал напоследок в голове. И уменьшался, и уменьшался, да так, что почти совсем меня не стало. И потом тяжесть ощутил. Как в воду тяжелую окунулся. «Утренняя звезда для тебя светит, не теряй ее из виду, не опускай глаз, пусть она тебя ведет в самых темных закоулках. В добрый путь!» И я понял, что иду на землю. Блеснул яркий свет, и оказалось, что тело мое земное – то мое второе, потерянное, тело.