- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (7) »
панике.
Хасан подошел к ней и, пообещав, что непременно найдет ее сына и приведет домой, отправил испуганную женщину обратно к детям.
Тем временем Нартан продолжал звать мальчиков по имени, каждый раз озираясь в сторону, откуда шли имперские солдаты. Времени оставалось не больше двадцати минут.
Солнце село за горизонт и постепенно становилось все темнее и темнее. Нартан с Хасаном потеряли было надежду, что смогут найти детей, как вдруг послышались детские звонкие голоса и гогот.
– А ну сюда идите, негодные мальчишки!
Глаза ребятишек при виде взрослых стали круглыми, и на лицах застыл страх. У каждого из них в голове вертелась мысль, что они вляпались по самые уши и дома получат от родителей нагоняй. Но к их удивлению ни Хасан, ни Нартан не стали их ругать. Нартан лишь приказал всем им живо отправляться прямо по домам. Мальчики, переглянувшись, быстрым темпом устремились в аул.
– Салим, давай быстрее, надо спешить! – сказал Хасан после того, как они отвели Джарыма к матери, как он и обещал Лалунэ. – Что случилось? – Сэлэтхэр1здесь. – Мы будем защищаться? – Поздно защищаться, их больше. Шевели ногами, мать с сестрой ждут! – Пап, прости. Я не должен был уходить… – Да, не должен был.
Зара и Мерем уже стояли во дворе. Девочка держала в руках платок с завернутой внутри едой, а сбоку у нее висела сумка со свернутой овечьей шкурой. У ног обеспокоенной Зары покоилась вторая шкура, свернутая и перевязанная так, чтобы можно было нести ее как сумку, перекинув веревку через плечо. Салим моментально стащил с сестры сумку со шкурой, а Хасан взял ту, что лежала на земле. Выстрел. Крики. Солдаты добрались до аула и, видимо, им оказали сопротивление. Хасан хотел было рвануть с места и побежать туда, где стреляли, но опомнился, взглянув на свою семью. – Живо в горы, пока они не окружили нас! – проревел он. Хасан прекрасно понимал, что если имперские войска дошли до Кубатея2, то аулы севернее уже были покорены, а население угоняют к морю, а теперь настал черед их села, поэтому, как и многие, предпочел спасти семью, чем отдать своих жену и детей на растерзание захватчиков и долгой дороги.
Прошло около шести часов после того, как Хасан с семьей оставили родной аул. Вчетвером они шли и шли, боясь оглянуться назад. В памяти все еще были свежи воспоминания о том, как в них стреляли солдаты, заметив, что они лезут в гору. Чудом ни одна пуля не попала в цель, и семья Мамрэш смогла спастись. Однако Хасану, беременной Заре и двумя их детям предстоял еще долгий путь в станицу Баталпашинскую. Теперь же, холодной сентябрьской ночью, забредя в лес и убедившись, что за ними не гонятся, они нашли удобное местечко и устроились на отдых. Мерем уже несколько часов спала, поэтому Хасан нес ее на руках, завернувшуюся в теплую овечью шкуру. В какой-то момент пришлось отдать ее Заре, потому что недалеко от них загорелись мерцающие огоньки, двигающиеся из стороны в сторону – волки. Опасаясь, что звери нападут на них, Хасан шел прикрыв собой семью, лишь твердя Заре и Салиму, что если вдруг животные побегут, они должны сломя голову добраться до леса, не оглядываясь и не возвращаясь за ним. Жена и сын хотели было что-то возразить, но он велел всем замолчать, и сам умолк тоже. Так, пройдя около часа, будучи настороже, Хасан с семьей оказались в лесу, в относительной безопасности. – Даже волки сжалились над нами, несчастными… – сказала тогда Зара дрожащим от холода голосом, когда они устроили привал. – Что же стало с нашими родными, Хасан? Мы все в страхе разбежались и уже не увидимся никогда. Если солдаты дошли до нашего села, значит, вся моя родня в Кэсей хэблэ3уже пленены или убиты. Теперь и я сирота, Хасан. Ни у одного из нас нет родителей. Как же так случилось? За что мы это заслужили? Она изливалась горькими слезами, прижимая спящую теплую дочь к груди и дрожа от холодного ветра. Хасан забрал у нее Мерем, а Салиму велел накинуть на мать вторую шкуру. Зара, опомнившись и немного успокоившись, попыталась настоять, чтобы в нее обернулся сын, но Хасан был непоколебим: – Ты носишь в себе дитя. Тебе нельзя мерзнуть! Зара, понимая, что муж прав, не стала дальше препираться. – Куда мы идем, пап? – внезапно спросила проснувшаяся Мерем. Этот вопрос вертелся у них в голове с самого начала. Салим не хотел озвучивать его, чтобы лишний раз не нервировать отца, а Зара боялась получить в ответ пустое «не знаю». Хасан же молчал об этом, чтобы не давать лишних надежд, потому что путь предстоял непростой. Теперь же вопрос был задан, и ответа на него ждали все. Хасан вздохнул. – Вы помните, к нам приезжал мужчина по имени Минас? Хотя откуда, вы тогда еще под стол ходили, – задумчиво произнес он и после недолгой паузы продолжил. – Когда-то мой отец, ваш дед, вел в Пашинке4кое-какие дела с армянским купцом Тарасовым5. Я был немногим старше тебя, Салим. У купца был сын, мы подружились, и со временем мы стали кунаками6. Как ты и Хэджал. Так вот, мы идем к нему, и я надеюсь, что он поможет нам добраться в Сунжу к вашей тете Сэтэнай. В Ингушетии, говорят, сейчас безопасно для черкесов, поэтому отправимся туда. При упоминании золовки с Зары спала некая напряженность, сковывающая ее все это время. Теперь она знала, что они не идут без цели, и это ее успокаивало. – Как ты? – спросил ее Хасан через полчаса. – Можешь идти? – Да, но дети устали, дай им еще немного поспать. – Хотел бы я, милая Зара, но рассвет наступит где-то через пять часов, нам непременно надо успеть проникнуть в Пашинку затемно, чтобы остаться незамеченными. Да и не мы одни, наверное, туда устремились. Уверен, и Нартан с семьей отправились в станицу окольными путями, и многие другие тоже. Первым делом нас будут искать именно там, поэтому нам как можно быстрее надо найти Минаса и уехать оттуда, понимаешь? Покачав головой, Зара согласилась. Муж с женой разбудили детей и снова выдвинулись в дорогу.
Станица располагалась на реке Псыжь7. Попасть в нее можно было по двум дорогам: с севера и с юга. Правда, еще существовал и третий путь, но он проходил лишь рядом, и на нем не было развилки, которая вела бы в селение. Хасан с Минасом, будучи подростками, изучили станицу вдоль и поперек. Не было такого закоулка, который бы они не знали. Со временем, конечно, поселение выросло в размерах, но старые улочки остались прежними, и незаметные выходы из Пашинки все еще были открыты. Затаившись в лесу, Хасан и его семья, уставшие и изможденные, ждали возможности проскочить в станицу с южного входа. Однако трое полупьяных солдат с ружьями наперевес никуда не уходили,
– Салим, давай быстрее, надо спешить! – сказал Хасан после того, как они отвели Джарыма к матери, как он и обещал Лалунэ. – Что случилось? – Сэлэтхэр1здесь. – Мы будем защищаться? – Поздно защищаться, их больше. Шевели ногами, мать с сестрой ждут! – Пап, прости. Я не должен был уходить… – Да, не должен был.
Зара и Мерем уже стояли во дворе. Девочка держала в руках платок с завернутой внутри едой, а сбоку у нее висела сумка со свернутой овечьей шкурой. У ног обеспокоенной Зары покоилась вторая шкура, свернутая и перевязанная так, чтобы можно было нести ее как сумку, перекинув веревку через плечо. Салим моментально стащил с сестры сумку со шкурой, а Хасан взял ту, что лежала на земле. Выстрел. Крики. Солдаты добрались до аула и, видимо, им оказали сопротивление. Хасан хотел было рвануть с места и побежать туда, где стреляли, но опомнился, взглянув на свою семью. – Живо в горы, пока они не окружили нас! – проревел он. Хасан прекрасно понимал, что если имперские войска дошли до Кубатея2, то аулы севернее уже были покорены, а население угоняют к морю, а теперь настал черед их села, поэтому, как и многие, предпочел спасти семью, чем отдать своих жену и детей на растерзание захватчиков и долгой дороги.
Прошло около шести часов после того, как Хасан с семьей оставили родной аул. Вчетвером они шли и шли, боясь оглянуться назад. В памяти все еще были свежи воспоминания о том, как в них стреляли солдаты, заметив, что они лезут в гору. Чудом ни одна пуля не попала в цель, и семья Мамрэш смогла спастись. Однако Хасану, беременной Заре и двумя их детям предстоял еще долгий путь в станицу Баталпашинскую. Теперь же, холодной сентябрьской ночью, забредя в лес и убедившись, что за ними не гонятся, они нашли удобное местечко и устроились на отдых. Мерем уже несколько часов спала, поэтому Хасан нес ее на руках, завернувшуюся в теплую овечью шкуру. В какой-то момент пришлось отдать ее Заре, потому что недалеко от них загорелись мерцающие огоньки, двигающиеся из стороны в сторону – волки. Опасаясь, что звери нападут на них, Хасан шел прикрыв собой семью, лишь твердя Заре и Салиму, что если вдруг животные побегут, они должны сломя голову добраться до леса, не оглядываясь и не возвращаясь за ним. Жена и сын хотели было что-то возразить, но он велел всем замолчать, и сам умолк тоже. Так, пройдя около часа, будучи настороже, Хасан с семьей оказались в лесу, в относительной безопасности. – Даже волки сжалились над нами, несчастными… – сказала тогда Зара дрожащим от холода голосом, когда они устроили привал. – Что же стало с нашими родными, Хасан? Мы все в страхе разбежались и уже не увидимся никогда. Если солдаты дошли до нашего села, значит, вся моя родня в Кэсей хэблэ3уже пленены или убиты. Теперь и я сирота, Хасан. Ни у одного из нас нет родителей. Как же так случилось? За что мы это заслужили? Она изливалась горькими слезами, прижимая спящую теплую дочь к груди и дрожа от холодного ветра. Хасан забрал у нее Мерем, а Салиму велел накинуть на мать вторую шкуру. Зара, опомнившись и немного успокоившись, попыталась настоять, чтобы в нее обернулся сын, но Хасан был непоколебим: – Ты носишь в себе дитя. Тебе нельзя мерзнуть! Зара, понимая, что муж прав, не стала дальше препираться. – Куда мы идем, пап? – внезапно спросила проснувшаяся Мерем. Этот вопрос вертелся у них в голове с самого начала. Салим не хотел озвучивать его, чтобы лишний раз не нервировать отца, а Зара боялась получить в ответ пустое «не знаю». Хасан же молчал об этом, чтобы не давать лишних надежд, потому что путь предстоял непростой. Теперь же вопрос был задан, и ответа на него ждали все. Хасан вздохнул. – Вы помните, к нам приезжал мужчина по имени Минас? Хотя откуда, вы тогда еще под стол ходили, – задумчиво произнес он и после недолгой паузы продолжил. – Когда-то мой отец, ваш дед, вел в Пашинке4кое-какие дела с армянским купцом Тарасовым5. Я был немногим старше тебя, Салим. У купца был сын, мы подружились, и со временем мы стали кунаками6. Как ты и Хэджал. Так вот, мы идем к нему, и я надеюсь, что он поможет нам добраться в Сунжу к вашей тете Сэтэнай. В Ингушетии, говорят, сейчас безопасно для черкесов, поэтому отправимся туда. При упоминании золовки с Зары спала некая напряженность, сковывающая ее все это время. Теперь она знала, что они не идут без цели, и это ее успокаивало. – Как ты? – спросил ее Хасан через полчаса. – Можешь идти? – Да, но дети устали, дай им еще немного поспать. – Хотел бы я, милая Зара, но рассвет наступит где-то через пять часов, нам непременно надо успеть проникнуть в Пашинку затемно, чтобы остаться незамеченными. Да и не мы одни, наверное, туда устремились. Уверен, и Нартан с семьей отправились в станицу окольными путями, и многие другие тоже. Первым делом нас будут искать именно там, поэтому нам как можно быстрее надо найти Минаса и уехать оттуда, понимаешь? Покачав головой, Зара согласилась. Муж с женой разбудили детей и снова выдвинулись в дорогу.
Станица располагалась на реке Псыжь7. Попасть в нее можно было по двум дорогам: с севера и с юга. Правда, еще существовал и третий путь, но он проходил лишь рядом, и на нем не было развилки, которая вела бы в селение. Хасан с Минасом, будучи подростками, изучили станицу вдоль и поперек. Не было такого закоулка, который бы они не знали. Со временем, конечно, поселение выросло в размерах, но старые улочки остались прежними, и незаметные выходы из Пашинки все еще были открыты. Затаившись в лесу, Хасан и его семья, уставшие и изможденные, ждали возможности проскочить в станицу с южного входа. Однако трое полупьяных солдат с ружьями наперевес никуда не уходили,
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (7) »