перьевая метёлочка, и, бог мой, девчата, она собирает столько пыли. Крутотень!

– Хорошо, я тебя отпущу, но... – Мириам улыбнулась, – только если ты отыграешься. – Она встала на тротуаре между Мэй и трамваем, затем поманила Прию и Эбби. – Давай же!

Прия и Эбби начали стучать, хлопать и цокать в ритм.

– Глупости, не сейчас, – попыталась отговориться Мэй, но Мириам толкнула её бедром.

– Ты не сможешь устоять, – поддразнила она и принялась смеясь выделывать шикарные танцевальные движения. – Ну, давай же! Ты же знаешь, что тебе хочется.

Битбокс [музыкальная партия в хип-хопе, которая создаётся исключительно с помощью рта, губ, языка и голоса] в исполнении Прии и Эбби нарастал. Мэй вздохнула и опустила на тротуар футляр с флейтой и рюкзак.

– Вот то-то... – Мириам запела, и не успела Мэй опомниться, как все четверо уже танцевали под одну из их любимых песен из репертуара «4 Town».

Мэй во весь голос затянула куплет с несдерживаемым энтузиазмом. Когда они допели, Мириам вручила ей компакт-диск «4 Town».

– А вот и награда, – сказала она.

– Боже мой, Мири. – Мэй прижала компакт-диск к груди. – Я сберегу это ценой собственной жизни. – Она несколько раз поцеловала диск. – Спасибо-спасибо-спасибо!

Она обняла Мириам, и все девчонки подняли четыре пальца.

– «4 Town»! – воскликнула Мэй.

– Навсегда! – подхватили все хором и разом пошевелили пальцами. Мэй подобрала свои вещи и побежала к трамваю.

– В другой раз я пойду с вами в караоке. Обещаю! – крикнула она.

– О’кей, конечно, Мэй! – сказала Мириам.

– За мой счёт! – крикнула она в ответ. – Еда, песни...

– Хо-хо! – воскликнула Прия.

– Ты золото, подруга! – сказала Эбби.

Мэй поднялась по ступеням и помахала рукой из заднего окна отъезжающего трамвая.

Прия проводила её взглядом, думая, до чего же Мэй всегда старается угодить своей матери.

– Ей основательно промыли мозги, – сказала она остальным.

Глава 2

Как только трамвай остановился, Мэй поспешила сойти. Она опаздывала, и хотя она знала, что она самостоятельная личность (и знание это держала близко к сердцу), но также она знала, что вокруг есть люди, которые на неё рассчитывают, – например, её мама. Мэй влетела в ворота, ведущие в китайский квартал Торонто, и понеслась мимо покупателей и лотков с товарами.

– Простите! – Она пробежала мимо парня, державшего коробку с печеньем.

– Эге, – крякнул парень. – Ты чего так быстро бежишь? – прибавил он на кантонском диалекте – китайском наречии, на котором говорили жители китайского квартала Торонто. – Не беги!

Мэй уворачивалась от велосипедов и вёдер с овощами так, словно от этого зависела её жизнь. Впереди два сантехника пересекали тротуар, неся тяжёлые трубы. Мэй подбросила компакт-диск «4 Town» и футляр с флейтой в воздух, поднырнула под трубы, тотчас ловко поймала диск и флейту с другой стороны и ещё быстрее побежала к дому.

Она пронеслась мимо женщины с растением в руках.

– Привет, Мейлин!

– Как поживаете? – откликнулась Мэй.

Мимо прошёл мужчина с деревянным ящиком. Из него выпал фрукт, и Мэй подхватила его. Она перебросила его мужчине, не теряя ни секунды.

– Спасибо, Мейлин! – сказал тот. Похоже, здесь все друг друга знали.

Мэй бежала до самого перекрёстка. Тут она остановилась, чтобы посмотреть налево и направо, прежде чем перейти улицу, и перевела дух. Почти на месте!

Наконец она добралась до старого китайского храма – храма Ли. Это был семейный храм, её храм. Две обережные статуи красных панд стояли у входа. Мэй остановилась, чтобы дотронуться до каждой статуи.

– Привет, Барт, – сказала Мэй. – Привет, Лиза.

Она прошла через величественные ворота и пересекла маленький дворик, где господин и госпожа Гао играли в шахматы.

– Привет, Мейлин! – поприветствовала её госпожа Гао.

Мэй улыбнулась паре:

– Всё ещё готовы взять реванш, господин Гао?

– В любое время, Ли! – отозвался господин Гао. – Вот какая хорошая девочка.

Мэй вошла в сувенирный магазин и повесила рюкзак на крючок. Она положила футляр для флейты на прилавок и закрепила на свитере бейджик с надписью «МЕЙЛИН ЛИ, ПОМОЩНИЦА ХРАНИТЕЛЬНИЦЫ ХРАМА». Затем она остановилась на мгновение, чтобы поклониться портретам предков.

Мэй нашла свою мать, Мин, стоящей на коленях перед алтарём. Над алтарём был гобелен с изображением красивой женщины в традиционных китайских одеждах и духов-хранителей, красных панд, по обеим сторонам от неё. Мин поднялась с пола, когда услышала шаги Мэй.

– Мэй-Мэй! Вот и ты!

Мин была высокой элегантной женщиной, и возраст её совершенно не угадывался. На лацкане её пиджака был такой же бейджик, как у Мэй: «МИН ЛИ, ХРАНИТЕЛЬНИЦА ХРАМА».

– Привет, мам, – сказала Мэй.

Мин подошла к Мэй и обхватила её лицо ладонями. Она внимательно посмотрела на Мэй.

– Ты опоздала на десять минут. Что случилось? Ты поранилась? Ты проголодалась? Как прошёл твой день?

– Крутяцки, как всегда, – бодро ответила Мэй.

– Ты мой маленький учёный, – сказала Мин. – Сегодня лучшая ученица. Завтра генсек ООН! Предки будут тобой гордиться.

Мин и Мэй преклонили колени у алтаря. Мин подожгла благовония за них обеих.

– Сунь Е, – торжественно проговорила Мин, – почитаемая прародительница, хранительница красных панд...

Мэй приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на гобелен, изображавший её безмятежную прародительницу.

– ...Мы смиренно благодарим тебя, – продолжала Мин, – за то, что ты защищаешь и направляешь нас. – Мин поймала взгляд дочери. – Особенно Мэй- Мэй, – добавила она.

Обе закрыли глаза, и Мэй продолжила молитву:

– Да продолжим мы служить и почитать тебя и эту общину.

– Во веки веков, – закончили они в один голос, а затем поклонились.

Мин и Мэй вышли во двор храма. Снаружи шумел ветер и щебетали птицы. Они напитались всем этим, сделав очищающий вдох. Это было мгновение безмятежности. Храм был их особенным местом.

– Ты готова? – спросила Мин.

Мэй хрустнула костяшками пальцев:

– За дело!

Они взяли чистящие средства и пристукнули мётлами одна об другую, словно хоккеисты, выходящие на лёд. Потом они начистили, оттёрли и отполировали всё, на что упал взгляд, включая Барта и Лизу, статуи красных панд. Они даже прогнали группку подростков, пытавшихся разрисовать стену граффити.

– Вы придурки! – крикнула им вслед Мэй.

– Я поговорю с вашими матерями, – пригрозила Мин.

Наконец подошла туристическая группа, и Мин провела посетителей в храм. Она указала на гобелен Сунь Йи:

– Вот самая почитаемая из наших предков: Сунь Йи была учёным, поэтессой и защитницей животных! Она посвятила свою жизнь всем