фотографию. На ней рядом с его Олей стояла юная девушка. Обеим лет по 16–17. Миша не знал свою сестру в эти годы и жалел об этом. Не мог он знать и стоящую рядом Лизу.

— Я обидела ее, предала нашу общую память. Я так ошиблась, Михаил, я так ошиблась!

Оля и ее подруга стояли около лавочки, на центральной площади. В коротких джинсовых юбках и ярких майках, в сандалиях и с распущенными волосами. Каждый миллиметр этой фотографии был пропитан юностью, красотой и счастьем.

— Она никогда меня не простит, — сказала Марина.

Миша подумал, как такая девушка может кого-то не простить? Затаить обиду и злобу? Это как будто не вяжется с молодостью и улыбкой на фотографии.

— Если вы были близки, то однажды обязательно простит, — сказал он, — Я, конечно, не знаю вашу дочь, но, вот, смотрю на нее, — Миша потряс рукой с фоторамкой, — и мне кажется, что это так.

Он снова смущенно улыбнулся и положил рамку в ближайшую коробку.

— Дай Бог, чтобы вы были правы. Дай Бог.

Марина подошла с клейкой лентой в руках и, прикрыв картонные створки, скрыла от него задорную улыбку Лизы.

***

Настоящее время, ноябрь.

Лиза села к Мише в машину.

— В ноябре, в пальто и без свитера! Можешь представить? Что с погодой творится, — запричитала она

— Могу представить и без свитера, и без пальто и без всего, — ответил Миша и потянулся для поцелуя.

Вынырнув, после минуты нежности и чувственных касаний, отстранившись от лица Миши, Лиза сказала:

— Мы же решили разговаривать, сколько можно не вылезать из постели.

— Все! Все! — Миша демонстративно положил руки на руль, — Действительно. Что это за жизнь такая? Любимая работа — хороший секс — любимая работа — хороший секс. Куда годится?

Лиза рассмеялась, но все равно решила картинно повозмущаться:

— Эй! Ты же понимаешь о чем я!

Они выехали на трассу, ведущую из города. Пейзаж сменился на глубокий осенний, нарастающий ветер грозился сорвать последние яркие желто-оранжевые листья. Но эта мрачная красота все равно завораживала.

— Как Ира и Костик поживают? — спросила Лиза.

Миша присматривал нужный поворот, чтобы съехать с трассы и устроить в каком-нибудь живописном месте их любимый «обед на природе». На заднем сидении лежала коробка с пиццей.

— Точно! Спасибо, что напомнила. Они же нас на все новогодние праздники пригласили в свой коттедж.

— На все?

— Ну, Костик теперь не Костик, а Константин Геннадьевич, ему после свадьбы в дали больше полномочий в бизнесе.

Лиза с улыбкой хмыкнула.

— А Иришка, — продолжил Миша, — От скуки и одиночества уже вовсю готовит новогоднее безумие. И да, на все-все праздники.

— Хорошо. Но можно мы поселимся не у Иры, а у ее родителей? В твоей бывшей комнате? — Лиза широко улыбнулась.

— Ах ты какая, — протянул Миша, — Ностальгия? Уверен, тот домик не отапливается.

— Нам холодно не будет, — подмигнула Лиза.

Миша нашел нужный поворот и уже въезжал в небольшой сосновый лесок, за которым шел спуск к реке.

— Вот ты сама начинаешь!

— Я же просто разговариваю. Ты тоже говори что-нибудь.

— Ладно, — Миша немного подумал, пока искал удачное место для парковки, — Я недавно на СТО Леху видел, бывшего твоей мамы, помнишь?

— Такое не забудешь.

— Он сказал, что женушка ему тормоза чикнула.

— Да ладно? — когда машина остановилась, Лиза отстегнула ремень безопасности и развернулась корпусом к Мише.

— Ага. Никто не пострадал, но чуть было-не было. Говорит, она нашла чек из ювелирного, а он ей ничего не дарил. Вот она и решила втихую ему тормоза перерезать.

— Я все думаю, но не может человек быть настолько пришибленным. Может у них просто любовь такая? И жена его очень страстная, а не странная.

Миша потянулся к поясу Лизиного пальто.

— Давай я тебе покажу как настоящая страсть выглядит, — сказал он.

— Эй, а как же пицца?

— Чтобы поесть, нужно сначала устать и проголодаться!

Его рука скользнула под гладкую подкладку и стала поднимать край трикотажной водолазки. Лиза улыбнулась, подаваясь вперед и нащупывая рукой рычажок регулировки сидения.

Над машиной с влюбленными взмыла в небо стая маленьких ярких птичек. Последние овсянки улетали куда потеплее, чтобы весной вернуться и дать своими трелями настрой на новую жизнь.