Скорза-младшего не осталось и следа.

Конечно, он смотается в Ростов! Подышит свежим воздухом и разгадает очередной ребус – тогда ему совершенно точно станет немного легче жить на белом свете! А сейчас он допьет кофе и наведается к отцу.

Глава 2

– Лаврентий Петрович! – Любочка столкнулась с Лентом в дверях. – Как хорошо, что я вас застала!

Как всегда, по имени-отчеству.

Он мог бы сказать Любочке, что шёл ей навстречу, поскольку направлялся как раз туда, где было бы логичнее всего её повстречать утром выходного дня, но об этом секрете Полишинеля упоминать в разговоре считалось неприличным.

Любочка раскраснелась, да и разбросанное по плечам отросшее каре ужасно ей шло – в общем, для своих сорока плюс, не будучи тёмной, Любочка выглядела прелестно.

– Лаврентий Петрович, Ольха приходила!

Ольха?!

Никто не видел Ольху с того самого февральского дня. Ольха была марой, то есть бесплотным духом, ведомым упокоенным лешим. Обычно мары, будучи самыми опасными из известных привидений, с живыми не дружили, даже наоборот, но конкретно эту особь Любочка упорядочила, другими словами: приручила. И это был первый известный Ленту случай подобного симбиоза.

Подхватив помощницу под руку, он развернул её на выход. Своих планов переговорить с отцом он не оставил, вот к отцу они вместе и прогуляются, тут недалеко. Конечно, для порядка он поинтересовался у Любочки, не составит ли она ему компанию, и даже получил от неё подтверждение в форме торопливого «угу», но это было уже на ходу. Ей было всё равно, куда идти, лишь бы поскорее сообщить шефу ту новость, которая выгнала её из дому в воскресное утро в домашних туфлях.

– Что-то случилось, Лаврентий Петрович. Что-то нехорошее, – Любочка говорила так же быстро, как перебирала ногами. На каждый шаг Лента приходилось её несколько. – Ольха была такой странной! По-моему, это сам леший со мной разговаривал, ну, поводырь. Я просила его не пропадать, поговорить с вами, но она, то есть он отказался, а настаивать я постеснялась.

Всё верно, именно этого лешего Лент с Любочкой обещали больше не тревожить. В благодарность за оказанные услуги. Странно, что он вообще вернулся. Не к добру.

– Не к добру! – согласилась Любочка, и тут же уточнила. – Ольха так сказала. Или «от добра добра не ищут». Я не запомнила точно, потому что она заговаривалась. Лешие сделали какую-то ошибку. Оказали услугу, каких не оказывают. Вместо оберега получили веригу. Или не так, о господи, но про веригу точно было. И про змею подколодную, на груди пригретую. Но это всё в перерывах между повторениями одного и того-же: «До чёрного пруда дойдёт – возврата не будет». Вот.

Любочка замолчала.

Лент знал, что теперь она будет молчать столько, сколько потребуется – неоценимая ему досталась помощница: мыслительному процессу шефа не помешает никогда, даже громким дыханием. Значит, он будет мыслить, хотя ничто из сказанного, на первый взгляд, информативным ему не показалось. Сообщение больше походило на народное сказание. Отнести себя в полной мере к рафинированным синим Лент, конечно, не мог – всё же столько лет ведьмаком нечисть гонял, но всё больше по городам. Лешие же с их полудиким лесным укладом всегда были для него такой же загадкой, как пыльные свитки Алевтины: разобраться можно, но жалко времени. Вот, при чём тут вериги?

Чёрный пруд, допустим, не такая уж и загадка, только сейчас вместе с Алевтиной вспоминали, что Ростовский кремль стоит на озере Неро, а «неро», как известно, в переводе и есть «чёрный». Вопрос в другом: насколько серьёзной должна быть проблема, чтобы усопшие коричневые пытались помочь своим живым из-за Черты?

Да уж!

Дорога до дома отца заняла привычные пять минут. Пять минут в окружение оконных цветочных клумб, оттеняющих строгие колонны викторианских фасадов и витрины благопристойных бутиков. Персональный полицейский патруль вежливо проигнорировал хорошо известных им гостей, те прошли на крыльцо и позвонили в дверь, тут же услужливо распахнутую изнутри Патриком, ассистентом советника британской Короны.

За последние месяцы Патрик сильно сдал, похудел и осунулся. Лент понимал почему – за столько лет службы, хочешь не хочешь, привыкнешь быть единственным и незаменимым, соратником и другом, называйте, как хотите, хоть верным псом. Он жил своею работой и наверняка чувствовал себя хозяином таунхауса на Коннот Сквер наравне с отцом Лента. И тут появилась Любочка. Патрик, конечно, привыкнет, но поскорее бы! Этого Лент желал ему от всего сердца.

– Привет, Пати, – так Патрика называл только отец, и эту фамильярность Лент позволил себе не случайно. Уж очень захотелось поддержать мужика, стереть с услужливого лица дежурную стеклянную улыбку. Что поделаешь, приехали русские, и жизненный уклад его шефа, главы синего клана, пошёл наперекосяк. Исчезли мужские клубы, куда секретарь неизменно сопровождал советника многие годы; сошли на нет спонтанные деловые вызовы, а с ними и дружеские беседы, разговоры по душам. Ах, Пати, Пати, надо бы и тебе присмотреть невесту. Россия большая!

– Я завтракал, не трудись, сводку тоже смотрел, ничего не нужно, я быстро…

С этими словами Лент проскользнул в столовую, где, ожидаемо, застал родителя в кресле у распахнутой двери в сад, с фарфоровой чашкой в руках. Помолодел старик. Держится. Хотя для тёмного любой возраст – не возраст.

– Доброе утро, я попрощаться. Ты ведь не будешь против, если я смотаюсь в Россию ненадолго. Савила попросила.

Лент решил зайти сразу с ферзя. Мало ли, какие у отца на него планы, а Савиле отказать он не посмеет. Или посмеет?

Лицо отца обычно не выдавало хода его мыслей, и на этот раз тоже ничего не подсказывало, тем удивительнее для Лента прозвучало последовавшее согласие.

– Поезжай. Я как раз хотел посоветовать тебе развеяться.

С чего бы?

– Признаться, мы все с удовольствием отдохнём от твоего зоркого контролирующего ока, сын.

Отец говорил о поисках ребёнка, не иначе. Лент и сам замечал, что с каждым днём становился всё более требовательным, будто боялся упустить какой-то важный момент.

– Да никуда она не денется, Лаврентий! – отец, в отличие от Лента, читал по лицу сына без проблем. – Я давно хотел перекинуться с тобой парой слов… хм, ты бы объяснил свои дальнейшие планы, что ли. Девочку разыщут, в этом у меня сомнений нет, а потом? Да-да, позаботиться, воспитать в духе, объяснить природу, всё так, а потом? Мне неловко поднимать этот вопрос, но ты что же, будешь, хм… ждать и… надеяться на взаимность?

В воздухе зазвенело, и образовавшаяся в комнате тишина застряла у Лента в ушах ватой. Вот, значит, как! А Любочка? Она тоже думает, что он разыскивает возрождённую чёрную для