- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Анна Рожкова Моя чужая жизнь
Этот случай изменил мою жизнь. Не только жизнь, само отношение к жизни, заставил по-иному взглянуть на обыденные вещи. Но, постараюсь быть последовательной. Я работала заведующей психиатрическим отделением при НИИ… Впрочем, какая разница, какой это был институт? Всего лишь один из многих. С развалом СССР наше отделение, вслед за НИИ, кануло в лету. Отделение – небольшое, в основном у нас лежали сотрудники института, лечились от неврозов и нервных срывов, чаще всего это были те, кто боялся за свои должности. Работу свою я любила. Персонал ценила, хотя и не давала спуску. Пациентов уважала, но не позволяла сесть на шею. В общем, мне удалось найти баланс – не прослыть грымзой, но и не стать посмешищем. По крайней мере, я так считала. Мой девиз: боятся – значит уважают. В тот день я, как обычно, задержалась, выполняя рутинную бумажную работу. В крайнем раздражении взглянула на золотые часики – подарок мужа на годовщину свадьбы. Была половина седьмого. Снова опаздываю. Муж будет ворчать. Я решительно захлопнула папку, сняла очки, потерла уставшие глаза. В кабинет заглянула заступившая на ночное дежурство медсестра: – Татьяна Михайловна, там больная поступила. Я коротко кивнула, не поднимая головы. Ну, поступила и поступила, дело обычное. – Татьяна Михайловна, вы бы взглянули, – со стороны двери снова раздался робкий голос. Подняв голову, я удивленно взглянула в раскрасневшееся лицо медсестры. Что за наглость?! – Там, это… в общем, – проблеяла сестра, и тут же испарилась. Недовольная, я вышла из кабинета и направилась к столику медсестры в коридоре. Сотрудница смотрела не меня, как кролик на удава. – В ваших же интересах, чтобы дело было действительно стоящим, – процедила я. Она часто закивала и, боком протиснувшись мимо, засеменила к палате. Я вошла следом. На кровати лежала женщина. Длинные светлые волосы разметались по подушке. Лицо бледное, черты заострились. Уголки рта скорбно опущены. Большие серые глаза, не мигая, смотрели в потолок. – Здравствуйте, Семен Илларионович, как самочувствие? – поинтересовалась я у второго пациента. Из-за газеты появилось интеллигентное лицо, украшенное шкиперской бородкой. Глаза за стеклами очков в тонкой золотистой оправе выражали вселенскую печаль. – Вечер добрый, Татьяна Михайловна, душа болит, – завел больной старую песню. – И вас вылечим, – машинально повторила я «нашу» шутку, ободряюще улыбнувшись. Когда Семен Илларионович спрятался за газетой, я метнула злой взгляд в жавшуюся в угол медсестру и подошла к новой пациентке. – Ну, что у нас здесь? За то время, что я провела, общаясь с Семеном Илларионовичем, поза новенькой не изменилась. Мой вопрос остался без внимания. Я недовольно поджала губы. Так и слышала, как дома будет распекать муж: «Танечка, ну что, я мало зарабатываю, что ли? Когда ты уйдешь со своей дурацкой работы? Мне надоело, что тебя никогда нет дома». – Ваше имя? – раздраженно спросила я. Хотелось поскорее попасть домой. Еще ехать через пол-Москвы. Пациентка молчала. Глаза по-прежнему устремлены в потолок. Я машинально подняла голову. На что она там смотрит? Белый потолок был девственно чист. Недавно закончили ремонт. Моя особая гордость. Почти год оббивала пороги начальства, чтобы выбить деньги. – Ее зовут Ольга. Ольга Тишинская. Она не говорит, – шепнула медсестра. – Я слышу, не оглохла еще, – разозлилась еще больше оттого, что сморозила глупость. Черт бы их всех побрал. – Утро вечера мудренее. – Я демонстративно поднесла к глазам часы. – Спокойной смены. Домой я добралась непозволительно поздно. Недовольный муж встречал в дверях: – Таня, ты опять поздно, – устало вздохнул он. – Дима, поступила новая пациентка… – попыталась оправдаться я. – Ты же знаешь, меня не интересуют твои пациенты. Я хочу видеть счастливую, отдохнувшую жену, а не такую… – он махнул рукой. – Какую, такую? Договаривай, – окликнула я, но он скрылся в комнате, оставив мой вопрос без ответа. В ту ночь сон меня бежал. Проворочавшись полночи, я накинула халат и вышла на балкон. Кокетка-ночь нарядилась в черное платье, набросила на шею ожерелье из цветных огней. Я вдохнула напоенный ночной прохладой воздух. Над столицей занималась заря. Волшебно. В такую ночь хотелось любить, мечтать, жить, наконец. Доведется ли Ольге увидеть эту красоту? Новая пациентка не шла у меня из головы. Такая молодая. Такая красивая. Перед глазами стояла длинная белая шея с бившейся жилкой. Моей дочери сейчас было бы столько же лет, сколько и ей. К горлу подступил ком, в глазах защипало.В отделении ничего не изменилось. Бесшумно скользила по коридору медсестра. Ждала сменщицу, сдать дежурство. – Как прошла ночь? – осведомилась я. – Спокойно. Пациенту из седьмой не спалось, дала ему снотворное. – Как вела себя Тишинская? – задала я интересующий вопрос. – Спала, – пожала плечами медсестра. Я кивнула, пожелала хорошего дня и направилась к палате новенькой. Никаких изменений. Тот же застывший взгляд, то же обескровленное лицо. Я вздохнула. Хотелось надеяться на чудо. Я с нетерпением ждала результатов анализов. Подтвердились мои худшие опасения. Здорова. Абсолютно здорова. Анализы идеальные: томография, ЭКГ, общий анализ крови. Все в норме. Ей бы жить, да радоваться жизни. «Что же с тобой случилось, Ольга?» – вздохнула я. На второй день раздался стук в дверь кабинета. – Войдите, – произнесла я, не отрываясь от бумаг. Эта писанина меня убьет. – Здравствуйте. Я – Виктор, муж Ольги Тишинской. «Ну, наконец-то, – я отложила бумаги. – Не сильно ты спешил, голубчик». – День добрый, Виктор, присаживайтесь, – сухо произнесла я, глядя на посетителя поверх очков. Его острый кадык дернулся. Он опустился на предложенный стул, сложив на коленях руки. – Как Ольга? Что с ней? – мне не удавалось поймать его взгляд. Это ужасно раздражало. – Я у вас это хотела спросить, молодой человек. – «Лучшая защита – нападение. Я понятия не имела что с ней и, тем более, как это лечить». – Но я… – Виктор опешил, нервно поправил узел галстука. Наконец мне удалось заглянуть ему в глаза. Он растерянно моргнул и снова отвел взгляд. – Расскажите все, что знаете, – я сняла очки, доверительно улыбнулась. «Мне ты можешь рассказать все». – В тот день Ольга была на работе. Она работала… работает переводчиком в «Интуристе» – Это «работала» мне решительно не понравилось. Но я смолчала, ожидая окончания рассказа. – Ольгина мама забрала старшую дочь из школы, младшую из садика. После работы я заехал за девочками, и мы отправились домой. Ольгу нашли в таком состоянии. Она не
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »