шмыгнула носом.

Сложила руки на груди и обличающе воскликнула:

– Ты опять делаешь это!

Он подскочил от возмущения. С его точки зрения, запрет был более чем оправдан, и лишь упрямство мешало ей это признать.

– Ну, знаешь ли! – мотнул он рукой в воздухе, волевым усилием удерживая гнев. – Это уж чересчур! – и двинулся было на выход (разговор происходил в её покоях).

– Грэхард! – он поймала его за локоть, вынуждая остановиться и обернуться.

Её полные слёз глаза смотрели прямо ему в душу.

Всё внутри него содрогнулось от любви и жалости; но в вопросах безопасности он был неумолим.

– Прости, солнечная, – тихо утвердил свою позицию он. – Но этот вопрос не обсуждается.

– Потому что?.. – побудила его продолжить она.

– Потому что, – возвёл он глаза к потолку, – это опасно. Не все довольны этой затеей, – изволил снизойти до настоящих объяснений он. – Могут быть провокации, стычки. В тебя могут стрелять.

Эсна растерянно и беспомощно заморгала.

– Как же так?.. – пробормотала она, отпуская его локоть и отворачиваясь.

Ей даже подуматься не могло, что кто-то может быть недоволен столь прогрессивным и необходимым для общества явлением.

Но потом ей вспомнились слова сестры – о том, что Треймер не планирует учить их дочь грамоте, – и с глубокой горечью она осознала, что, действительно, среди ньонцев хватает тех, кто будет недоволен её инициативой.

Грэхард обнял её, прижимая к себе нежно и осторожно. Погладил по волосам.

Она прижалась к нему, вдыхая знакомый и уже привычный запах, тихо призналась:

– Я… я так ждала этого дня. Это… моя первая победа такого рода, понимаешь? – она подняла на него растерянные и потерянные глаза.

Он запустил пальцы в её волосы, поперебирал золотящиеся в солнце пряди, любуясь их переливами.

– Победа… – одними губами повторил он и вдруг ожил и повеселел: – А знаешь что, солнечная? – приподнял он её подбородок, глядя в лицо самым хитрым и довольным образом.

– Что? – растерялась она, не зная, чего ожидать от его непривычно-весёлого прищура.

Взгляд его скользнул по её лицу – от лба через щёки ниже – вернулся к глазам. Хмыкнув весьма удовлетворённо, он высказал свою идею:

– Устроим-ка мы торжественный приём во дворце по этому поводу. На анжельский лад, солнечная, – глаза её широко распахнулись от удивления, и он с наслаждением нанёс довершающий удар: – Только принимать будем вместе, и пригласим всех этих напыщенных князей. – Нагнувшись, шепнул ей на ушко: – Представляю физиономию Треймера.

Эсна удивлённо захлопала глазами.

– А что, так можно?.. – не веря, переспросила она.

– Так нужно! – поцеловал он её в нос. – Победы положено праздновать, солнечная, уж поверь моему опыту!

Она улыбнулась сперва несмело; встретилась с ним взглядом, от чего лицо её приобрело самое нежное выражение; опустила глаза, осознавая сказанное, – и разсиялась самым ярким и радостным светом.

– О, Грэхард! – воскликнула она. – И Алну пригласим? И Анхеллу? И княгиню?

– Всех, кого ты пожелаешь, душа моя, – горячо заверил он, радуясь, что нашёл такой удачный выход из, казалось бы, безнадёжной ситуации.

Она жарко поцеловала его, после чего забегала по комнате, взмахивая руками и лихорадочно проговаривая имена тех, кого нужно позвать, а так же идеи по поводу того, как это устроить. Золотое облако волос так и носилось за ней в такт резким движениям, солнечные зайчики отражались от блёсток на наряде, и у наблюдавшего эту картину Грэхарда от умиления заныло сердце.

– Княгиня! – вдруг подскочила Эсна, замахав руками в воздухе. – Мне нужна княгиня! – круглыми глазами посмотрела она на мужа. – Поедем сейчас?..

Та благополучно воплотила в жизнь свою мечту и обитала теперь в столичном особняке генерала Дрангола.

– Так, так, – успокаивающим жестом приподнял ладони Грэхард. – Одно из двух, солнечная. Если сейчас – то без меня. Если «поедем» – то завтра после обеда.

Она моргнула, осознавая альтернативу, замерла на несколько секунд, потом снова рассиялась и горячо воскликнула:

– И сейчас, и завтра!

Он улыбнулся – той самый, яркой, улыбкой, которую она так в нём любила и резюмировал:

– Что ж, прекрасно! Тогда – до вечера, солнечная!

– До вечера! – она порывисто подскочила к нему, обняла и снова поцеловала.

Затем столь же резво отбежала к трюмо – что-то поправлять в своём наряде.

Он, совершенно завороженный, смотрел на волны её волос, отчётливо золотые в солнечном свете, свободно льющем из широкого окна. Её тонкие нежные руки уверенно скользили по прядям, собирая их в какую-то причёску – видимо, ждать камеристку было выше её сил, так хотелось поскорее поделиться своими планами с княгиней.

В голове его отчётливо прозвучал голос Дерека: «Ты, конечно, можешь запереть её, – но будет ли она тогда так сиять?»

«Он был прав. Как и всегда», – с тоской подумал Грэхард. Потерев рукой лоб, чтобы отогнать воспоминания, он беззвучно вздохнул и вышел.

В сердце своём он твёрдо постановил, что сделает всё для того, чтобы сияние его жены не погасло.

Информация по использованному для оформления обложки изображению.

"Выбрать волю", Мария Берестова. Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.