- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Милютин Сергей Витальевич
Московская пустошь
ПУСТОШЬ Перед отделением милиции в маленьком скверике - на пару скамеек и три клумбы - лицом к лицу стояли два молодых человека. Тот, что пониже - в короткой куртке, отчаянно тряс за грудки того, что повыше - в длинном плаще. Второй не сопротивлялся, но и не реагировал, будто вовсе был не здесь. Второй смотрел мимо друга. - Я остаюсь, Сэм, - повторил он почти безмятежно. В акварели золотой осени подмосковные Мытищи смотрелись изумительно прекрасно. Только немного мешал наползающий с юга туман.
***
Необычная для конца лета жара с тусклым светом просочилась через оконное стекло и разлилась по взмокшей простыне. Андрей пошарил рукой рядом с кроватью, поднял мобилу. Пару секунд лениво пялился в погасший экран. Нехотя спросил: - Сколько времени? Анна вылезла из-под простыни, натянула блузку, глянула в телефон. Пробормотала, потягиваясь: - Восемь без десяти. Вержин застыл с незаконченным зевком. Вскочил, забегал по комнате, хватая брюки, рубашку, носки. Анна тоже засуетилась. Сунула Андрею ремень. Вержин судорожно повертел его в руках, перекинул через шею. - А говорила - на рассвете просыпаешься... - Ты где-то видишь рассвет? - девушка улыбнулась, кивнула в сторону окна, не переставая искать галстук Андрея, - Будильник надо ставить. - Да как-то вчера не до того было, - буркнул Андрей и остановился. Анна тоже перестала метаться, медленно подошла к Вержину, положила голову ему на грудь, закрыла глаза. Он осторожно приобнял девушку рукой с висящими брюками и рубашкой. Утренняя Анна вдруг напомнила Андрею екатеринбургских подруг его юности. - Аня... - прошептал он, поглаживая девичью спину и чуть ниже. - Что, Андрюша?.. - Ты из какого города? Анна отстранилась. - В смысле? - Я имею в виду - ты же не местная, как и я? Анна нахмурилась. - А тебе зачем? Андрей смутился. - Ну как... Мы болтаем о работе, книгах, фильмах, музыке. Бог знает, о чем еще. А о твоем прошлом мне почти ничего не известно. Хотелось бы побольше знать - где ты родилась, училась, какие люди тебя окружали. Анна наклонилась к журнальному столику, взяла сигарету, закурила. - Вот что, Вержин. Если хочешь со мной дружить, заруби на носу. Прошлое прошло. Сейчас я - москвичка. В данный момент - здесь и с тобой. Чего тебе еще?* * *
В четыре прыжка Андрей пролетел пару лестничных пролетов. На бегу застегивая рубашку, в дверях чуть не сбил голой грудью пожилую женщину - она вынырнула навстречу из плотного белого марева. Старушка сердито поджала губы, заворчала под нос: 'Понаехали лимитчики. Телесами трясут. В собственном подъезде проходу от них нет.' 'Ну лимита, и что? Зато ты скоро умрешь, а я буду жить в твоем городе, может быть, даже в твоем подъезде.' Андрею тут же стало стыдно от этой мысли, но поздно - он ее уже подумал. Решив, что на автобусе точно не успеет, Вержин выбежал на дорогу ловить такси. - А я тебя еле заметил, - радостно сообщил водила фордика, когда Андрей назвал адрес, - Не видно ж ничего через это молоко! И ездить опасно. Вон эта хреновина, - шофер мотнул головой неопределенно вверх, - уже в пятый раз, сволочь, на Москву опускается, и с каждым разом все ниже и ниже. Понял, да? С обеих стороны от машины в воздухе проносилась взвесь из мельчайших пылинок, о составе которых многочисленные сетевые всезнайки спорили до банов и отфрендов. Сообщениям специальных служб мало кто верил. - Тут, кстати, по 'Эху' эксперт один разорялся: у тучи, мол, антропогенное происхождение, - трепался таксист, - Понял, да? Если по-русски, это мы ее себе на голову притащили. Сам-то как думаешь, а? Андрей пожал плечами. - Министр здравоохранения в интервью сказал - степень опасности преувеличена СМИ . - Ага-ага, - таксист скривился, - они тебе расскажут! А при этом начальнички-то детей и жен понемногу втихую вывозят - кто в Сочи, кто на Канары. Кое-где уже репетиции срочной эвакуации проводят. Вот еще тут слышал по 'Дорожному радио' официальное сообщение, что, мол, - таксист задумался, вспоминая, - характер, стало быть, консистенция и параметры стабильности образования не позволяют предпринять какие-либо активные меры по его ликвидации или перемещению. Понял, да? Это значит - не могут они с ней нихрена сделать. Совсем. Вдали показался еле различимый силуэт. В белесом мареве под тусклым красным с черным ободом диском солнца, на который можно смотреть, не щурясь, краснокирпичное творение итальянского архитектурного гения походило на замок из мистического триллера. - Я тебе так скажу, честно, - между тем, продолжал таксист, - Я - приезжий. Мне, в случае чего, не сложно и обратно в Нальчик свалить. А вот этим, которые здесь коренные в седьмом колене, им-то куда деваться, а? Андрей уже собрался ответить без особого желания, но тут на счастье зазвонил вызов. Он схватил телефон. - Мама, - бросил таксисту с извиняющейся улыбкой. Тот понимающе кивнул. Следующие двадцать минут Вержин не очень внимательно слушал рассказ матери о последних екатеринбургских новостях. Уже расплатившись и выйдя из машины, услышал дежурный вопрос: - Жениться не собрался, Андрюша? - Еще не собрался, - дежурно ответил Вержин, но, вспомнив прошлую ночь и блеск в глазах Анны, неожиданно для себя добавил, - Но, кажется, уже собираюсь. Ему послышалось - сердце матери забилось сильней. - Она хорошая? - Нет, мама, очень-очень плохая. У нее ужасные бездонные зеленые глаза и чудовищные светло-русые волосы до пояса. - Сынок, - озабоченно вздохнула мама, - Меня все эта Ваша туча беспокоит. Я вчера в поликлинику ходила.. Так в очереди про нее такие ужасы рассказывают! Может, ну ее, эту Москву? Возвращайся домой. Сколько можно по чужим углам мыкаться? От бабушки квартира для тебя осталась. И принцессу свою ужасную бери с собой. - Ну мама... Вержин с грустной улыбкой приготовился выслушать очередное получасовое увещевание, но в этот раз мама только грустно добавила: Ну, хотя бы на пару недель приезжай. А там - решай сам... Андрей добежал до спасительного входа в офис, объяснил матери, что пришел на работу и закончил разговор.***
Андрей пожал руку охраннику. Стараясь не привлекать внимания, прошмыгнул к своему кабинету. Из курилки доносился звучный бас начальника автоуправления: -Да это еще со времен Кутузова известно: лучшее, что Москва может сделать для России, это сгореть нахрен. В курилке загоготали. Вержин зашел в комнату, прикрыл дверь. Кивнул Сэму. - Что случилось-то? - Самсонов дернул его за рукав, - Заколебался перед Витей тебя отмазывать. 'Что-что?- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »