проторчала у его койки, ухаживала. Впрочем, её понимал. Лишённая настоящей жизни, Света тяготилась стариковскими посиделками.
Облачко табачного дыма окутало макушку. Он курил со смаком, будто в последний раз, затягиваясь горьким и крепким табачком. Новый кашель не испортил удовольствие, но затяжки старик стал делать более короткие. Дым облегчал скребущее нутро и успокаивал нервы. Иногда Деду казалось, что в сизой взвеси он видел будущее. Жуткие картинки возникали из ничего на какое-то мгновение и затем исчезали. Умирали люди, по кирпичным стенам ползли языки синего пламени, навстречу из завесы выпрыгивала очень сильный зверь. Были и ещё виде́ния, но старик не держал их в голове. Зачем беспокоиться по пустякам?
Дед не сильно удивился, когда из чрева дверного проёма вышел раненый боец. В безумном взгляде калеки читалось стремление покинуть жилище любой ценой. Недаром Светала выбрала именно эту пропащую душу.
Наёмник держался за косяк. С голым торсом, на котором розовели новые и старые шрамы, он дрожал то ли от холода, то ли от слабости. Этот человек шевелил губами, определённо пытаясь сказать нечто важное. Дед не стал ожидать, когда больной придёт к нему, и тяжело поднялся с лавки.
— Я помогу.
К сожалению, он недалеко ушёл. Будь Сэм победителем, не барахтался со смертью в партере, и не месил грязь по ночной Северной Зоне. Полшага разделяло его от участи конченых, которые давно кормили червей в земле. И целых десять длинных и тяжёлых шагов осталось ему преодолеть, чтобы избавиться от острой борьбы ослабленного организма с поражёнными клетками. Как и любой другой, «анархист» верил в успех и лелеял хрупкую надежду выйти из передряги со щитом в качестве победителя. Он боялся, что однажды не совладает со страхом, который неотрывно следовал по пятам параллельно Холмам, откуда веяло замогильным, потусторонним холодом. Но Сэм держался на плаву, а мозг с упорством защитников Брестской крепости выдерживал психические атаки дыхания Зоны. Сталкер понятия не имел, насколько хватит сил сопротивляться сложившимся обстоятельствам. В кармане у него лежала половина последней инъекции коктейля, что нивелировал приступ. Хватит ли его на финальный рывок? До конечной цели было ещё далеко! Если не нервничать и не поддаваться панике, возможно, он продержится до поисков нужного артефакта. Иначе, всё! Склонившись к земле в очередной раз, Сэм с удовольствием заметил, что следов стало больше. Он всё-таки включил фонарь. Теперь он опасался больше сбиться с правильного курса, нежели людей с Холмов. Вряд ли ночью кто-то из них отправится гулять по окрестностям. Они же не дикие звери, а вполне себе обычные люди. Из плоти, разрази их Мать, и крови. Сэм перевалил пересохшую канаву, вторую. Оступившись, он намочил ногу, отчего сильно разозлился. Грёбаная темнота! Ему хватило купания в грязной речке, отчего едва не окоченел, и теперь опять влез в воду. Вот гадство! В двадцати метрах зажёгся огонёк. Или показалось. Нет, правда. Присмотревшись, Сэм нашёл место, откуда был заметен блик. Свет шёл из-под груды камней, которые с такого расстояния казались одним громадным исполином. Похоже, маскировка не сработала, раз сталкер сумел заметить. Окрылённый успехом, Сэм неспешно приблизился к валунам. Переться к входу он не стал. Внутри мог засесть кто угодно, в том числе один из… этих. Мелкими шагами он приблизился к едва заметному источнику свечения прислушиваясь. «Пацаны или нет?». — Пеппа? — тихо сказал в темноту, аккурат в зазор между камнями, откуда вырывался огонёк фонаря. — Это Сэм. Громкий шорох и тихое неожиданное «мля» вырвалось из-под стен «пещеры». Голос принадлежал ботанику из лагеря. Только щегол из учёных производил столько шума. У Сэма сложилось впечатление, что Пит сидел под сводами валунов совсем один. Пеппа не мог не промолчать с его скверным и сучным характером. — Сэм? Я один! Иди сюда! Следопыт не сразу поверил ответу учёного. Но Пит говорил правду. Пеппа исчез, и только Чёрный сталкер знал, что с ним произошло.
Засыпа́л Сэм с гнетущим предчувствием близкой развязки. Он долго ворочался, слушая, как похрапывает Владимир. Этот грёбаный день подходил к концу. Сегодня он выиграл раунд. Истерзанная кра́терами земля была более мёртвой, чем обычно. Хотя пять часов назад на этом участки поля интенсивно работали люди. На это указывали брошенные мотопомпы и валяющиеся инструменты, вроде штыковых лопат, шлангов и молотков. Подобную картинку Азим видел только в телевизоре, когда вместе с мамой смотрел фильм о золотой лихорадке. Такая же гнетущая картинка, такие же мрачные, пустынные пейзажи. Жуткое и завораживающее зрелище! Только вместо золота старатели искали янтарь. Рука впечатлительного бродяги непроизвольно потянулась к пластиковой бутылке, когда в одной из ям приметил труп. Парниша с прыщами на лице устало глядел на небо. В середине грудины у него зияло пулевое отверстие. Его, безоружного, убили в упор. Азим не стал останавливаться, просто отсалютовал мертвецу бутылкой с пойлом и двинулся дальше. Его заинтересовало невысокая будка в трёхстах метрах. Следующие трупы он обнаружил за отвалом земли около брошенной мотопомпы. Изрешечённые тела, стеклянные агонизирующие глаза. Автоматчик, плавающий в луже лицом вниз. Оружие торчало из воды дулом наружу. Были и ещё мертвяки, но сталкер не стал к ним подходить близко. Открытая дверь в вагончик встретила его смертью и гробовым молчанием. Тело на табуретке с простреленным лицом. Пустой ПМ с выдвинутым затвором. В дальнем углу валялся пульт от телевизора. Круго́м следы грязных ног и погром. Перевёрнутые стулья, выпотрошенные ящики стола, искромсанная карта местности, брызги крови. Кто-то хорошо постарался, чтобы люди, которые здесь работали, умерли. Афроамериканец вытер лоб от пота. Ему не хотелось находиться в этой мрачной доли́не, состоящей из сырости, затхлого гнилостного воздуха и многочисленных кра́теров. Он рванул из вагончика на свежий воздух, подальше от места трагедии. Но за будкой его поджидало новое открытие. На дне длинной ямы покоилось больше десяти человек. Убийцы не брали пленных. Они заставили пленников выкопать за вагончиком братскую могилу, и затем хладнокровно всех прикончили. Копатели стояли на коленях, когда свинцовые очереди оборвали их жалкие жизни. А преступники даже поленились скрыть бойню. Сталкер не отрываясь допил горькое пойло прямо из бутылки, стараясь унять дрожь в конечностях. Затем подобрал старую штыковую лопату и принялся с остервенением закапывать покойников.
Глава последняя
К сожалению, он недалеко ушёл. Будь Сэм победителем, не барахтался со смертью в партере, и не месил грязь по ночной Северной Зоне. Полшага разделяло его от участи конченых, которые давно кормили червей в земле. И целых десять длинных и тяжёлых шагов осталось ему преодолеть, чтобы избавиться от острой борьбы ослабленного организма с поражёнными клетками. Как и любой другой, «анархист» верил в успех и лелеял хрупкую надежду выйти из передряги со щитом в качестве победителя. Он боялся, что однажды не совладает со страхом, который неотрывно следовал по пятам параллельно Холмам, откуда веяло замогильным, потусторонним холодом. Но Сэм держался на плаву, а мозг с упорством защитников Брестской крепости выдерживал психические атаки дыхания Зоны. Сталкер понятия не имел, насколько хватит сил сопротивляться сложившимся обстоятельствам. В кармане у него лежала половина последней инъекции коктейля, что нивелировал приступ. Хватит ли его на финальный рывок? До конечной цели было ещё далеко! Если не нервничать и не поддаваться панике, возможно, он продержится до поисков нужного артефакта. Иначе, всё! Склонившись к земле в очередной раз, Сэм с удовольствием заметил, что следов стало больше. Он всё-таки включил фонарь. Теперь он опасался больше сбиться с правильного курса, нежели людей с Холмов. Вряд ли ночью кто-то из них отправится гулять по окрестностям. Они же не дикие звери, а вполне себе обычные люди. Из плоти, разрази их Мать, и крови. Сэм перевалил пересохшую канаву, вторую. Оступившись, он намочил ногу, отчего сильно разозлился. Грёбаная темнота! Ему хватило купания в грязной речке, отчего едва не окоченел, и теперь опять влез в воду. Вот гадство! В двадцати метрах зажёгся огонёк. Или показалось. Нет, правда. Присмотревшись, Сэм нашёл место, откуда был заметен блик. Свет шёл из-под груды камней, которые с такого расстояния казались одним громадным исполином. Похоже, маскировка не сработала, раз сталкер сумел заметить. Окрылённый успехом, Сэм неспешно приблизился к валунам. Переться к входу он не стал. Внутри мог засесть кто угодно, в том числе один из… этих. Мелкими шагами он приблизился к едва заметному источнику свечения прислушиваясь. «Пацаны или нет?». — Пеппа? — тихо сказал в темноту, аккурат в зазор между камнями, откуда вырывался огонёк фонаря. — Это Сэм. Громкий шорох и тихое неожиданное «мля» вырвалось из-под стен «пещеры». Голос принадлежал ботанику из лагеря. Только щегол из учёных производил столько шума. У Сэма сложилось впечатление, что Пит сидел под сводами валунов совсем один. Пеппа не мог не промолчать с его скверным и сучным характером. — Сэм? Я один! Иди сюда! Следопыт не сразу поверил ответу учёного. Но Пит говорил правду. Пеппа исчез, и только Чёрный сталкер знал, что с ним произошло.
Засыпа́л Сэм с гнетущим предчувствием близкой развязки. Он долго ворочался, слушая, как похрапывает Владимир. Этот грёбаный день подходил к концу. Сегодня он выиграл раунд. Истерзанная кра́терами земля была более мёртвой, чем обычно. Хотя пять часов назад на этом участки поля интенсивно работали люди. На это указывали брошенные мотопомпы и валяющиеся инструменты, вроде штыковых лопат, шлангов и молотков. Подобную картинку Азим видел только в телевизоре, когда вместе с мамой смотрел фильм о золотой лихорадке. Такая же гнетущая картинка, такие же мрачные, пустынные пейзажи. Жуткое и завораживающее зрелище! Только вместо золота старатели искали янтарь. Рука впечатлительного бродяги непроизвольно потянулась к пластиковой бутылке, когда в одной из ям приметил труп. Парниша с прыщами на лице устало глядел на небо. В середине грудины у него зияло пулевое отверстие. Его, безоружного, убили в упор. Азим не стал останавливаться, просто отсалютовал мертвецу бутылкой с пойлом и двинулся дальше. Его заинтересовало невысокая будка в трёхстах метрах. Следующие трупы он обнаружил за отвалом земли около брошенной мотопомпы. Изрешечённые тела, стеклянные агонизирующие глаза. Автоматчик, плавающий в луже лицом вниз. Оружие торчало из воды дулом наружу. Были и ещё мертвяки, но сталкер не стал к ним подходить близко. Открытая дверь в вагончик встретила его смертью и гробовым молчанием. Тело на табуретке с простреленным лицом. Пустой ПМ с выдвинутым затвором. В дальнем углу валялся пульт от телевизора. Круго́м следы грязных ног и погром. Перевёрнутые стулья, выпотрошенные ящики стола, искромсанная карта местности, брызги крови. Кто-то хорошо постарался, чтобы люди, которые здесь работали, умерли. Афроамериканец вытер лоб от пота. Ему не хотелось находиться в этой мрачной доли́не, состоящей из сырости, затхлого гнилостного воздуха и многочисленных кра́теров. Он рванул из вагончика на свежий воздух, подальше от места трагедии. Но за будкой его поджидало новое открытие. На дне длинной ямы покоилось больше десяти человек. Убийцы не брали пленных. Они заставили пленников выкопать за вагончиком братскую могилу, и затем хладнокровно всех прикончили. Копатели стояли на коленях, когда свинцовые очереди оборвали их жалкие жизни. А преступники даже поленились скрыть бойню. Сталкер не отрываясь допил горькое пойло прямо из бутылки, стараясь унять дрожь в конечностях. Затем подобрал старую штыковую лопату и принялся с остервенением закапывать покойников.