Исидор Севильский О природе вещей

ИСИДОР СЕВИЛЬСКИЙ И ЕГО СОЧИНЕНИЕ "О ПРИРОДЕ ВЕЩЕЙ"

Вскоре после вступления на престол вестготского короля Сисебута (612-620 гг. ) его духовный наставник и старший друг Исидор Севильский (ок. 570-636 гг. ) преподнес ему свое сочинение "О природе вещей" (De natura rerum ). Трактат был написан по просьбе молодого короля, что явствует из обращения Исидора, предпосланного этому сочинению. Правление Сисебута было последним относительно стабильным периодом существования Вестготского королевства. Исидор, питавшие к нему не только чувства, которые обязан выказывать своему монарху подданный, пусть даже занимающий высшие ступени в общественной иерархии, но вполне отеческие, высоко оценивал деяния и политику Сисебута^[1], считая его "образцовым государем". Не менее он ценил и то, что Сисебут был покровителем наук и искусств в Вестготской Испании: на его время пришелся расцвет так называемого "вестготского ренессанса", точнее — оживления интеллектуальной жизни страны, быть может, не столь выдающегося по своим конкретным проявлениям и достижениям, если сопоставить его даже о позднеримской эпохой или подъемом культуры в Остготской Италии, но весьма впечатляющего при сравнении о той атмосферой культурного упадка и безвременья, в которой пребывала в первой половине VII в. Западная Европа.

Исидор Севильский был одним из крупнейших деятелей культуры раннего средневековья^[2], одним из немногих, чье творчество, обильное и разнообразное, послужило связующим звеном между культурами античности и средневековья. Он известен как теолог, однако его основные интеллектуальные устремления были прежде всего сосредоточены на сохранении и популяризации античной образованности. Не случайно за ним закрепилась репутация первого средневекового энциклопедиста^[3] Главный труд его жизни, "Этимологии" также отчасти вдохновленный королем Сисебутом составил фундамент средневекового образования, включив в себя сводку по воем основным отраслям знания, представленном в поздней античности: грамматике, риторике, арифметике, геометрии, музыке, астрономии, медицине, праву, истории, географии, минералогии, химии, зоологии, строительству, навигации, военному делу, сельскому хозяйству и ряду других.

Трактат "О природе вещей" был написан прежде "Этимологий", но по тематике он перекликался с ними, в особенности о XIII и XIV книгами, посвященными описанию мира и его частей, земли и ее частей. Тематика, близкая к этой, вкраплена и в некоторые другие книги, входящие в "Этимологии". Исидор, отличавшийся значительной для своего времени эрудицией, всегда тяготел к грамматическим и риторическим основаниям культуры, однако его интересовали и вопросы, относящиеся к сфере "философии природы" (phiiosophia naturalis). Так в своих "филологических" сочинениях "Различия", "Сентенции" он рассматривал вопросы о возникновении мира, градации (иерархии) творений и др. В той мере, в какой это было принято в христианской экзегетической литературе, Исидор обращается к ним и в теологических сочинениях, в особенности в комментариях к библейской "Книге Чисел", "О порядке творений" и некоторых других.

Исидор обратился к созданию трактата "О природе вещей" после многих лет занятий толкованием и комментированием библейских текстов^[4]. Большую роль в этом, как уже говорилось, сыграла просьба короля Сисебута. Однако сама эта просьба, вероятно, могла быть вызвана субъективными и объективными причинами. Интерес короля к "натурфилософской" проблематике в немалой степени был сформирован самим Исидором, который был его учителем и советником. Не случайно в обращении к Сисебуту Севилец ссылается на пример "идеального государя" — библейского царя Соломона: "Изучение природы всех этих вещей не следует оставлять суеверному суждению, если можно рассмотреть их о помощью здравого и трезвого разума. Ведь если бы изучение этого предмета не имело совсем никакого отношения к исследованию истины, никогда не сказал бы мудрый царь таких слов: "Он сам дал мне истинное знание того, что есть, чтобы я знал и расположение неба, и свойства элементов, и изменения обращения (светил), и деление времен (года), и смену лет, и расположение звезд"^[5]. Стремление к знаниям, считал Исидор, должно входить в необходимый набор качеств "идеального государя"^[6] а поэтому он стремился привить его своему питомцу. Сисебут неплохо усвоил наставления учителя. Он сам написал любопытную астрономическую "поэму", возможно, являющуюся откликом на лунные затмения 611 и 612 гг. и солнечное затмение 2 августа 612 г.^[7] Король несколько наивно и косноязычно, на старательно пытался передать те положения, которые мы находим в трактате Исидора "О природе вещей".

Следует отметить, что интерес к космографии, астрономии и особенно астрологии, был своеобразным знамением IV — VII вв. Эта тенденция обнаружилась не только на Западе, переживавшем огромные потрясения, но и на более стабильном Востоке, буквально наводненном сочинениями такого рода^[8]. Не избежала его и Вестготская Испания, где сложилась своеобразная астрономическая школа в монастыре св. Козьмы и Дамиана в Агали близ столицы Толедо^[9]. Она была представлена аббатом Ильдефонсом Толедским, Евгением Толедским и его учеником Элладием, получившим в 615 г. с одобрения Сисебута епископскую кафедру в столице. Сисебут покровительствовал этому монастырю.

Самое простое объяснение этого интереса к астрономической и особенно астрологической проблематике — исключительно тяжелое положение, в котором оказался средиземноморский мир на рубеже античности и средневековья. Античная цивилизация рушилась, на смену ей приходил новый мир, пока еще варварский и жестокий. Человеческая жизнь утратила ценность. Ощущая это Исидор настаивает на необходимости уважать человека, личность, обращаясь к нормам римского права^[10]. На Западе апокалиптические ожидания, крайняя психологическая неустойчивость и экзальтация стали естественным следствием беспрерывных разрушительных войн, длившихся много десятилетий, нищеты, голода, эпидемий. Ожиданием конца света было пронизано не только сознание массы, но и ее "пастырей". Это особенно ярко проявилось, например, в послании папы Григория I королю англов Эдельберту, написанном в начале VII в.^[11] Пять из перечисленных у Григория I космических явлений привлекли внимание и Исидора в его трактате "О природе вещей". Социальная и политическая нестабильность была питательной почвой для роста суеверий и астрологии.

Думается, в Вестготской Испании была еще одна причина, способствовавшая интересу к этой проблематике. Здесь еще