уменьшилась в росте. Бой на высоких скоростях, отражение сыплющихся со всех сторон заклинаний, пуль и снарядов, а также регенерация полученных травм явно расходовала запасы монстра, чье тело буквально пожирало само себя изнутри ради получения энергии. Вот только интуиция подсказывала чародею — если архимагистр или какая-нибудь иная подмога не появится вот прямо сейчас, то свинка успеет здесь все разнести вдребезги и пополам, прежде чем сдохнет-таки от истощения. Ну, может кроме эсминцев, которые дружно поднялись на высоту пары километров, чтобы до них уж точно не допрыгнули и пытались оказывать оттуда морально-артиллерийскую поддержку. Получалось не очень как в плане результативности, так и морали — во всяком случае, местную церковь снесл именно кто-то из них, когда мимо цели промазал. И идея использовать зажигательные снаряды тоже была не лучшей, доказательством чему служила парочка постепенно разгорающихся пожаров.

Внезапно монстр обзавелся новой деталью своего внешнего облика, от вида, которой Олег аж скрипнул зубами и едва не потерял контроль над зарядом некроэнергии, который уже секунд двадцать старательно концентрировал, дабы заклинание имело максимальную бронебойность, омертвляя не шкуру цели, а её внутренние органы. По задней ляжке исполинского кабана стремительно карабкалась вверх облаченная в одно лишь нижнее белье рыжеволосая фигурка, умудряющаяся вдобавок еще и тащить с собой двуручный черный меч с волнистым лезвием, размеры и вес которого едва ли не превышали саму Доброславу. Очевидно опрокидывание «Тигрицы» заставило тело кашенитки-изгнанницы слететь с кровати в лазарете, где она пребывала в целительном сне, и девушка не нашла ничего лучше, кроме как вооружиться и кинуться в драку.

— Выпорю, — пообещал себе чародей, посылая вперед концентрированный заряд некроэнергии, которым он вдобавок еще и вполне неплохо управлял. Зеленоватая сфера, готовая при малейшей ошибке или намеренном ослаблении контроля выплеснуть из себя враждебную всему живому силу, по плану должна была ударить в одно из коленей чудовища и прилипнуть к нему словно репей, постепенно впитываясь внутрь организма чудовища растворяя и шерсть, и кожу, и мясо, и даже кости…Или, по крайней мере, дать монахам удобную цель, которую можно выжечь вместе с затронутой смертью плотью. Глаза кабана создатель чудовища без сомненй защитил просто великолепно, да и свою огромную пасть свинья-переросток предусмотрительно не разевала, дабы не облегчить доступ к нежным внутренним органам. Однако, может столь же трепетно позаботиться о суставах он просто забыл? В конце-концов, Бессмертные царства Кащеева хоть и могли время от времени ненадолго вернуться в мир живых, но фразу: «в здравом уме и в твердой памяти» по отношению к ним можно было использовать исключительно в качестве насмешки. — Клянусь! Максимально жестоко и сурово, без жалости и снисхождения! Даже если придется лечить. Сначала — вылечу, потом — выпорю!

Выпущенный с парящих в вышине кораблей град снарядов обрушился на кабана и его всадницу, и ту чуть было не стряхнуло на землю близким попаданием ядра, и вроде бы даже зацепило не то шрапнелью, не то осколком, во всяком случае темные потки крови на спине Олег отчетливо видел. Но, тем не менее девушка, продолжала карабкаться вверх не обращая внимания ни на обстрел, ни на тряску, проистекающую из движения огромного животного, полностью игнорирующего такую помеху…А возможно банально и не замечающего её. Вряд ли для монстра подобной силы вес девушки и двуручника значил больше, чем для его хрюкающих в лесах коллег какая-нибудь блоха. Чувствительность шкуры, почти выдерживающей прямо попадание пушечных выстрелов, опять же не могла являться слишком уж большой — зачем, спрашивается, чудовищу сенсорная перегрузка. А непрестанно бьющие по глазам и иным частям тела заклинания и выстрелы создавали достаточный фон, чтобы не заметить и нечто куда более серьезное, чем одна единственная альпинистка, пускай и с огромным двуручником. Запущенная Олегом сфера настигла колено кабана, обволокла его, не рассеиваясь лишь благодаря неимоверным усилиям со стороны чародей и медленно принялась делать свою работу, пытаясь сгноить плоть исполинской свиньи или по крайней мере заставить выпасть шерсть и углубиться в кожу как можно глубже. Вот только сходу достигнуть каких-нибудь заметных результатов не получалось.

Исполинский кабан повторил полюбившийся ему маневр с выходом на свободное пространство за пределами крепости и набором скорости для таранной атаки. Сначала он еще раз проломил частокол изнутри, затем заложил дугу и вновь атаковал внешнюю стену крепости, не обращая ни малейшего внимания ни на чары, ни выстрелы, ни тем более на отчаянный мат стрельцов, упорно разряжавших в надвигающегося исполина свои пушчонки и пищали. А еще он абсолютно проигнорировал Доброславу, что наконец-то вскарабкалась на спину твари и теперь бежала от хвоста к голове, балансируя при помощи двуручника. Очумевшей белкой кащенитка-изгнанница взлетела на макушку монстра, а потом свесилась вниз головой и проворно заползла в ухо дальнего родича домашних хрюшек, с трудом сумев приподнять покрытый неуязвимой шерстью лоскут плоти, прикрывающий проход внутрь массивной башки, легко выдерживающей таран боевого судна. Это чудовище определенно заметило, поскольку слегка вильнуло, отклонившись от идеально прямой траектории, ведущей к опрокинутой на бок «Тигрице», которую шедевр неизвестного химеролога видимо решил уничтожить окончательно, чтобы судно не дай бог не сумело перевернуться в нормальное положение, чтобы вступить в бой или просто улететь. А секунд через пять кабан, единолично почти разнесший крепость вместе с эскадрой летучих кораблей и вовсе принялся прыгать на одном месте, колотиться башкой о стены внутренней крепости и реветь то ли от боли, то ли от бешенства, то ли вообще от страха. Олег же смог облегченно выдохнуть, благодаря своему дару оракула осознав, что все кончено, пусть даже противник еще очень даже жив, полон сил и опасен, если сунуться в зону досягаемости бивней или копыт. Древнее оружие, сработанное по технологиям Гипербореи смогло осилить барабанную перепонку твари, и Доброслава прорвалась внутрь головы чудовища. И, зная характер девушки, теперь она точно не успокоится, пока самый большой в её жизни самоходный склад свинины не испустит дух, став пригодным для дальнейшей разделки и кулинарной обработки. Конечно, отчаянные трепыхания исполинского монстра, которому прямо сейчас без наркоза проводили операцию на головном мозге при помощи зачарованного двуручного меча, могли