сторону.

— Подрыв заряда. Всем остановить движение! Удержать и расширить периметр — коротко рыкнул Семен Маркович. Грузовики затормозили. Вокруг них рассыпались бронеатомобили, и завели свою «карусель», стреляя с коротких остановок. Катарина заметила, как сверху, с переплетений пешеходных коридоров и автомобильных эстакад, упала бочка. И тут же взорвалась. Весь мир вокруг словно облили пламенем. Катарина, больше от испуга, зажала гашетку «максима» и долгой, почти трехсекундной очередью выкрошила пешеходный мостик в тонкое кружево из арматуры и битого бетона. В некоторых местах камень быстро покраснел, намокнув от крови. Счетчик патронов показал ноль. Катарина отработанным движением манипулятора сменила подачу патронов на второй, и предпоследний контейнер. В каждом по двенадцать тысяч патронов, и это не так много для интенсивного боя. К тому же, Катарина не была уверена что у них в конвое есть заряжающие. Катарина быстро осмотрелась — против ожидания, от взрыва бочки они почти не пострадали. Несколько бронеавтомобилей и грузовик попали под взрывную волну, но отделались легко. А вот фугас, сработавший под колесами её грузовика, вырвал оба передних моста, выкрутив и выдавив колеса. Грузовик придется бросить. Кажется там её гардероб. Катарина зарычала от нахлынувшей злости.

А потом выпрыгнула кибером на дорогу из бронеячейки грузовика, и начала отходить ко второму грузовику, огрызаясь короткими, точными очередями. Её тяжелые тупоносые пули крошили бетон и пластик, оставляя после себя глубокие выбоины и взвесь пыли. Иногда облачка пыли окрашивались красным. Но всевозможных закутков и проемов было слишком много, она не могла успеть везде.

Из глубины дворов, из темноты распахнутых окон и дверей, начали вылетать, оставляя за собой дымный след, выстрелы из ручных гранатометов. Киберброня для них была слишком подвижной и не удобной целью. Но они стреляли по грузовику и бронеавтомобилям. Некоторые выстрелы из ручных гранатометов попали в бронеавтомобили охраны, но не один не остановился, и не загорелся. Даже не прекратил движения и огня. Тупые нищеброды, не могут себе купить нормальное оружие. По приват каналу раздался спокойный голос Семена Марковича:

— Они подорвали эстакаду уровнем выше, пролет упал и заблокировал проезд дальше — доложил Семен Маркович — Надо попробовать растащить завал. Можно подцепить лебедку, но нас плотно прижали огнем. Буль ласка, пройдись по нижним этажам со своей служанкой, почисти их. Кстати, будь осторожней, у этих бомжей есть ПТРшки, штук несколько. У меня шесть двухсотых уже.

— Отходим, возвращаемся к съезду! — скомандовала Катарина.

— Не мечись, девочка — хмыкнул Семен Маркович, — нам некуда возвращаться, на съезде нас ждут минометы, если ты не помнишь. Еще есть не иллюзорный шанс встретить погоню от дворца. Ща тихонько растащим завал, и двинем дальше. Ничего они нам не сделают.

Катарина горестно вздохнула. А потом активировала кожный имплантат, и выключила Семену Марковичу хитрый моторчик, заменяющий ему сердце. Это было почти безопасно. Первые 12 секунд. И, как говорят, невероятно страшно. Переключилась на общий канал:

— Всем отходить. Поврежденную машину бросить! Медленно отходим, выполняйте.

Потом переключилась на канал киберов:

— Держать бомжей рожами в землю, не давать стрелять по нам! Уходим последними!

Потом снова на приватканал с Семен Марковичем.

— Семен Маркович? — Семен Маркович молчал. Очень зря, прямо сейчас ей был нужен испытанный сержант, который будет следить за каждым идиотом, который вдруг решит что умнее неё, и не выполнит её приказы. Времени на воспитательные беседы не было, и Катарина решила проигнорировать этот нелепый бунт, и продолжила не ожидая ответа:

— Я не буду терпеть невыполнения моих приказов в бою — Она включила сердечный имплантат. Семен Маркович никак не отреагировал. Катарина мысленно поставила красный вопрос напротив его имени. Катарина просто терпеть не могла исполнителей, которые не проявляют должной лояльности в работе на семью. И особенно тех, которые оспаривают её решения.

— Примите командование! — рявкнула она в приват канал, и замолчала, больше не вмешиваясь в командование. Наемники неплохо справлялись и сами, но уже через минуту начали проявлять беспокойство, чувствуя что ими не командуют. Тогда Семен Маркович снова взял все в свои руки. Конвой тихонько оттягивался, оставив на бетоне несколько своих трупов, грузовик и заглохший бронеавтомобиль. Вокруг них, в руинах вплотную подступающей к трассе, и даже нависающей над ней застройки, валялись десятки трупов нижняков. Несколько упало прямо на трассу сверху, с эстакад. Еще пару раз появлялись гранатометчики, но киберам везло. Катарина была уверена, что на них напал отряд ополчения одного из полунезависимых подмосковских Свободных Жилых Комплексов. Бесовские крысы, её муж давил этих тварей еще в прошлом году, когда они охамели настолько, что полезли из своих вонючих нор с нелепыми требованиями лучшей жизни. Все пешие уже сидели в машинах, осталось найти место поспокойнее, чтобы загрузить киберов в оставшийся грузовик. Катарина раскрошила в пыль слишком приличные для этого района балкончики. Прошила пулями спаянный из всякого мусора, но неожиданно милый пешеходный мостик. Перезарядилась, сменив контейнер с патронами, и развалила на куски выкрашенную в ядовито зеленый цвет пристройку. Но нижняки все равно умудрялись по ней постреливать. Несмотря на то, что изредка Катарине удавалось достать стрелка, желающих всадить в неё бесполезную пулю и умереть, было на удивление много.

— Не могут отпустить. Злость не вся вышла — прокомментировал поведение врагов гофмейстер.

Катарина бросила взгляд на счетчик патронов. Истрачено всего две сотни сотни. Можно не экономить. «Тупые и злобные крысы, когда же вы уже отстанете?» подумала Катарина, и начала всаживать по пять пуль в каждое подозрительное окно — если там прячется крыса, её или достанет рикошетом, или посечёт бетонной крошкой. Если повезет, то и её выводок. Лучше чем у Катарины держать крыс в норах получалась только у Дивы Юльевны. Старая дуэнья стреляла плохо, редко, и не туда, куда нужно. Но каждая короткая очередь её 40 миллиметрового автоматического гранатомета включала паузу в перестрелке. Дуэнья для благородной леди не должна быть телохранителем. И советчиком. Дуэнья благородной леди, это скорее тюремщик. Но у Дивы Юльевны получалось быть для Катарины всем. Может быть, даже немного другом. Поэтому когда в её лицевом бронещитке появилось маленькая дырочка, словно украшенная причудливой вязью трещин, Катарина