Ежи Тумановский Универсальное лекарство

Через два месяца Борис понял, что начинает сходить с ума. И пока весь мир с восторгом обсуждал первый контакт с представителями иного разума, обычный военный связист самой обычной номерной в/ч, волею судьбы принесенный равнодушным человечеством в жертву, был вынужден ежедневно сносить выходки двух зеленых тварей.

Закрывшись в кабинке мужского туалета, Борис вытащил из кобуры пистолет и любовно пересчитал патроны в обойме. Если станет совсем невмоготу — хватит на решение всех проблем. Два патрона толстому зеленому гаду Брюху — меньше не получится, два сердца у инопланетянина, да и те, кажись, не особо ему нужны. Два — худому гаду Дылде. Два — себе. Хотя нет, себе и одного за глаза.

Борис закрыл глаза и приложил холодный ствол пистолета к голове. Можно и не устраивать междупланетного скандала. Просто два себе… Блин. Одного же хватит! Итак, просто один себе…

— Борюсик? — противным тонким голоском жалобно вопросил Брюхо из соседней кабинки. — Мне страшно очень, а ты уже целых тринадцать секунд молчишь!

— Сколько раз тебе говорить, — с ожесточением в голосе проговорил Борис, примеряясь, как можно было бы выпустить две стремительные пули, кабы зрение позволяло ему видеть сквозь стены, — я тебе не «Борюсик». Тот разговор по телефону не для твоих чебурашьих ушей предназначался! Я — Борис! Сергеевич! Клюев!

— А зачем ты показываешь в стенку-кабинку своим кривым охранным амулетом?

Борис мысленно выругался и быстро убрал пистолет в кобуру.

— Выхожу, — обреченно сказал он и с тяжелым вздохом открыл дверь кабинки.

Понес же его черт на рыбалку, когда прямо в центр картофельного поля из космоса рухнул неопознанный упавший объект. То есть, неопознанным он был минут десять, не больше. А потом из него вылезли два аморфных зеленоватых организма и… «полюбили первого встреченного ими человека всей душой». Наотрез отказываясь куда-либо перемещаться, если «Борюсика» не было поблизости.

И за этого «Борюсика» он Ленке еще припомнит.

Ничего-ничего, наверняка уже скоро головастые парни разберутся с главной проблемой зеленых уродцев, которым, видите ли, прискучило жить. И нет, чтобы пойти и утопиться всей планетой. Надо обязательно полететь к черту на кулички в поисках лучшей жизни, и отравить жизнь бедному военному связисту.

А может быть, инопланетной форме жизни разрешат поселиться на Луне, как они того просят. И тогда Бориса просто обязаны будут освободить от почетной обязанности находиться постоянно при «высоких гостях». Луна, это вам не заурядная в/ч. Замучается министерство обороны командировочные платить. Да и не приспособлено холодное небесное тело для жизни на нем личного состава, даже с учетом готовности нести все тяготы и лишения военной службы.

Брюхо в нетерпении ожидал его, переступая на месте нелепыми короткими ножками. Несмотря на все сопротивление, приказом командира военной базы на обоих инопланетников надели штаны, которые им, впрочем, очень понравились. Особенно Брюху, который, отрастив десятка четыре пальцев, водил ими по замысловатому камуфляжному узору. Над штанами у него во все стороны свисал огромный живот, несмотря на любые трансформации хозяина, не желавший становится меньше, а еще выше — приплюснутая жабья голова и два щупальца в тех местах, где у людей должны быть руки. Глаза, впрочем, было вполне человечьи. Ну, почти. И теперь, босиком, в одних штанах, Брюхо отчасти походил на иллюстрацию к старой книжке про Робинзона. Тем более что в каком-то смысле являлся товарищем по несчастью литературного страдальца. Ведь его корабль тоже потерпел крушение и теперь никак не хотел «лыркаться».

— Тебя так долго не было, — укоризненно сказал Брюхо, — и я уже подумал…

— Что Борис Сергеевич тебя бросил, — устало закончил за него Борис. — И на этой военной базе, забитой научным персоналом и окруженной двумя батальонами солдат, ты остался один-одинешенек, как нейтрино во вселенной.

— Верно, — скривил жабью морду Брюхо и отрастил на правом щупальце два пальца, чтобы шумно высморкаться.

— Прекрати, — строго сказал ему Борис. — Еще раз повторяю: в кино это была шутка. Не усилительный жест эмоционального контакта, а просто шутка.

— К сожалению, мы так и не поняли, что такое «шутка», — еще больше расстроился Брюхо, но сморкаться не перестал.

— Тяжело вам у нас придется, — с некоторым даже сочувствием сказал Борис. — Не квартиру меняете — планету. А тут, у нас, шутка — первое дело. Хоть на Луну вы переселитесь. Хоть на Солнце. Кстати, вот вам идея: на Солнце-то гораздо теплее.

— Да мы бы лучше прямо сюда переселились, чтобы к тебе быть поближе. Но на это, как ты уже говорил, ни малейшей надежды нет, — простонал Брюхо и залился слезами.

Слез у него было много, пахли они резко и неприятно. Борис мысленно сплюнул и быстро зашагал в игровую комнату, заполненную, так полюбившимися инопланетянам, детскими игрушками. Брюхо торопливо семенил следом и казалось, с каждым шагом рыдал все сильнее.

Больше этого сносить Борис не мог. Проходя мимо крохотной кладовки, где хранился всевозможный уборочный инвентарь, он резко толкнул Брюхо в сторону полуоткрытой двери. Прижав испуганного инопланетянина к стене, он быстро зашептал прямо в выпученные жабьи глаза:

— Молчи и слушай. Я нарушаю все правила, но все-таки скажу: наши ученые уже почти нашли причину вашей всепланетной депрессии. Как только проведут эксперименты на лягушках, вам скажут, чем надо уколоться или каких колес нажраться, чтобы жить снова стало интересно. Понимаешь?

— Нет, — сдавленно пискнул Брюхо.

— Ну, может это будут не колеса. Может вам просто всем надо лоботомию сделать или провести по четыре операции по смене пола. Но все хорошее случится уже скоро, надо только в это поверить. Понимаешь?

— Нет.

— Неважно. Жизнь уже повернулась для вас в лучшую сторону. Начинай радоваться. Твой друг Дылда наверняка сегодня починит эту вашу «хрялку». Потом вы сможете «лыркаться» и полетите к своей планете с благой вестью. Теперь понял?

— Нет, — честно сказал Брюхо.

— Ладно, — Борис брезгливо ухватил инопланетянина за щупальце и потащил в коридор. — Пойдем помогать Дылде. Мне мой первый командир говорил, что работа — лучшее лекарство от всех болезней. Что душевных, что физиологических. Универсальное лекарство!

Длинный и худой Дылда походил на своего товарища только цветом. Насколько Борис понял, с геометрией внешней формы у пришельцев вообще сложились самые панибратские отношения: при большом желании, Дылда мог бы стать толстяком не хуже Брюха. В