треков.

Но это же ничего не значит, верно?)

На своем первом курсе Тэхён познакомился с прекрасным гением Намджуном, который уже дружил (терпел) с Юнги два года и поэтому был наслышан о надоедливом (любимом) мальчишке хёна, а посему счел достойным для расширения кругозора. Сначала добрый милый Ким Намджун просветил Тэхёна о том, что на животных тестируют косметику и бытовую химию, рассказал ужасающую статистику и с грустью закончил фразой «мы всё время подаем петиции и прошения, но их отклоняют».

Однако он не учел того факта, что если Ким Тэхён загорается какой-то идеей, то потом всем хана.

Тэ не ограничился подачей и подписанием очередной петиции. Сначала он проник на завод производства мыльных средств, развесил там красочно прорисованные плакаты с лозунгом «Вот что вы делаете с братьями нашими меньшими!», а после его на выходе поймала охрана (нервно икающая и рыдающая от качественно изображенных страданий зверушек, потому что Тэхён еще и фотографии туда влепил). Юнги много кланялся в участке, клянясь, что больше такого не повторится, и был готов надрать обоим дурням задницы.

Как оказалось, главная проблема Ким Тэхёна оказалась в том, что он отчаянно хотел помочь, но всё получалось через одно место.

Спустя несколько месяцев Намджун обронил пару слов о митинге за права женщин — и вот Тэхён уже там, полный энтузиазма и желания сделать жизнь всех вокруг лучше. Ну, а когда какой-то ублюдок прицепился к шествию и оскорбил его подругу, вполне ответственно влепил ему в нос (подруга, правда, потом еще сверху по мудаку потопталась, но это мелочи). В этот раз Юнги забирал из участка молча… а дома даже похвалил.

Но когда на своем третьем курсе Тэхён принес домой ящериц, Юнги перегородил ему дорогу и твердо заявил, что нет, вместе они не уживутся. Тэ не обиделся, Тэ переехал к не ожидающему такой подставы Намджуну и начал разводить своих улыбчивых гекконов. И когда у него наконец получилось получить в первый раз потомство…

— Я тебя убью, — с порога известил Юнги, глядя на смирившегося с жизнью Кайзера, обмотанного праздничной мишурой, Тэхёна с Намджуном и еще с десяток более-менее знакомых людей. Вишенкой на торте были гекконы, в аквариум с коими как раз запихнул морду любопытствующий пес. Тэ поспешно отодвинул его в сторону, ласково при этом щелкнув по носу.

— Расслабся, хён, вечеринка же! Тебе должно быть весело!

И засиял улыбкой, прекрасно зная, подлец мелкий, что Юнги перед ней слаб. Намджун виновато выглянул из-за плеча Сокджина, и старший немного приободрился: есть еще надежда! Стоит только надавить ответственному младшему на совесть, и тот…

— Юнги-хён! — Хосок возник из ниоткуда — как и всегда — и засиял солнышком, подгребая в приветственные объятия и мутузя из стороны в сторону. Юнги печально склонил взгляд на Кайзера, и пёс грустно вздохнул, понимая безмолвный крик во взгляде хозяина: если одного Тэ еще можно было угомонить, то вместе с Чон Хосоком они превращались в громадную взрывоопасную смесь веселья и упоротости.

(- Хён! Хён! А смотри, как я могу! Видишь, тебе стоит попробовать тоже, это легко! Ой… Намджун-хён, вызывай скорую!

— Хён! Юнги-хён! А спорим, ты не сможешь подкатить к той девчонке? Ну давай, хён, ну хён, ну поспорь со мной, она на тебя заглядывает… Ой, Намджуни-хён, давай лучше убегать отсюда, та девушка только что влепила Юнги-хёну пощечину!

— Хён! А ты знаешь, что мы можем съездить в тренировочный лагерь вмес… Хён, открой дверь, почему ты от меня прячешься? Поехали, там будет весело! Ну хён!)

Иногда Юнги кажется, что все друзья хотят его убить.

В этот раз всё более-менее прилично: Тэхён позвал лишь знакомых Мину людей, выпивка более-менее нормальная, музыка неплохая, еще и треки самого Юнги в плейлист добавил, засранец, подмазывается. Так что ему почти получается расслабиться с бутылочкой прохладного соджу на диване, Кайзером у ноги, благосклонно принимающим знаки внимания и Сокджин-хёном, который оживленно делится новостями о своей работе. Лишь когда Юнги идет на кухню за новой партией алкоголя, ему слышится странный звук, ритмичный и какой-то… обозленный, что ли? Будто постукивания или…

Вот чёрт.

Три часа ночи.

— Какого. Блядь. Чёрта?! — хорошенькая соседка выглядит разьяренной фурией, когда он наконец открывает дверь, на ней лишь растянутые серые пижамные штаны и майка, даже без тапочек, но Юнги чувствует себя очень неуютно под её убивающим взглядом. — Я три, чёрт возьми, три раза просила, как людей, но то ли у тебя здесь все обдолбанные, то ли еще что, но до вас не доходит! Либо ты сейчас же разгонишь свой бордель, либо я вызываю полицию!

Она изо всех сил хлопает его же дверью, и Юнги чувствует себя ужасно: смесь вины, растерянности и ощущения, что он снова ужаснейшим образом облажался.

(Вчера они столкнулись на лестничной площадке, и Чиён наконец познакомилась с Кайзером. Сложно сказать, кто выглядел более взволнованным: она или пёс, но удовольствие от встречи получили оба, а Юнги улыбался после весь день.

— Может быть, — при прощании неловко обронила Чиён, нервно теребя пальцами краешек куртки, — мы могли бы сходить выпить кофе? Вместе. То есть, эм, это не сви… Ну, просто дружески выпить кофе, вот. Недалеко от станции открылась новая кофейня, мне её очень хвалили, а еще там большой выбор пироженок.

— Та, которая с фиолетовым интерьером? — уточняет Юнги, и соседка с улыбкой кивает, когда он смущенно признается. — Никогда не запоминаю названия.

— Та же ситуация, — она улыбается, и парень отвечает ей широкой десневой улыбкой. Она широко открывает глаза от удивления и бормочет себе под нос что-то типа «да тебя надо запретить законом», но Юнги уверен — ему показалось.

— Так что… Как насчет в воскресение в два? — неловко предлагает. — Я могу взять с нами Кайзера, и мы можем занять столик на улице.

— Это было бы прекрасно, — счастливо смеется девушка, и Юнги снова чувствует это непонятное чувство в животе.

Чёртовы бабочки слишком уж расплодились.)

— Чёрт возьми, — выдыхает Юнги, так и пялясь на закрытую дверь, пока за его спиной парни спешно выключают музыку и начинают убирать хаос, по старой дружбе понимая, что он сейчас совсем не в настроении видеть кого-либо из них. — Кажется, никакого кофе в воскресенье не будет.

Парни за его спиной переглядываются недоуменно, а Тэхён