год требует жертвы от людей, которые игнорировали ее смерть.

Голос Джима был слабым.

— Как долго это продолжается?

— Семь лет.

— И никто ничего не сказал?

Я покачала головой.

— Им было стыдно. Они пытались нанять Гильдию, но женщина убила наемников. Это коснулось каждой семьи. Семья Августа была последней мишенью. Он отправился сражаться с монстром.

— Без подкрепления?

— Да.

Джим вздохнул.

— Люди — дураки.

— Да, похоже на правду.

Джим кашлянул.

— И что теперь?

— К твоему горлу прикреплена паутина. Я собираюсь отрезать ее своим миленьким волшебным ножиком. Когда я это сделаю, ты упадешь в обморок от шока. Тогда женщина вернется и попытается тебя сожрать, потому что ее вид никогда не отпускает свою добычу.

— Поэтому все ушли?

Я кивнула.

— Собираешься проклясть ее?

— Что-то вроде того.

Джим уставился на меня.

— Дали?

Как он всегда знает, когда я что-то скрываю?

— С этим есть небольшая проблема. Мои проклятия действуют только на животных и людей. Кого-то с кровью. У Хироми нет крови. У нее слизь насекомых. Помнишь иероглиф кандзи, который ты видел на полу? Джоро, блудница? Это было частью ее демонического имени. Вот почему Август знал об этом. Его семья годами боялась ее. Она джорогумо, шлюха-кровопийца^[5]. Так что мне придется проявить творческий подход.

И если я потерплю неудачу, ты никогда не проснешься.

Он попытался подняться, но сумел только дернуться.

— Ты не можешь остановить меня, — сказала я ему. — Не волнуйся, я справлюсь.

— Тебе надо уходить, — сказал Джим. — Оставь меня.

— Быть спасенным слепой вегетарианкой действительно беспокоит тебя, не так ли?

— Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Я взяла его за руку и сжала ее, пытаясь сдержать слезы в голосе.

— Я собираюсь разорвать паутину, Джим. У тебя есть около минуты, так что, если тебе действительно нужно что-то мне сказать, ты должен сделать это сейчас.

В его глазах было понимание. Возможно, это наш последний разговор друг с другом.

— Я сожалею, что мы ссорились.

— Я прощаю тебя, — сказала я ему и разрезала первый слой. Керис разрубил его одним коротким ударом. Паутина вспыхнула и исчезла.

— Ты не понимаешь, каково это не быть привлекательной. А все потому, что ты сам всегда был невероятно горяч.

Он кашлянул.

— Горяч?

— Угу.

— Ты вообще видела меня?

— Да, я всегда смотрю на тебя, Джим.

Я разрезала второй слой. Он исчез. Дрожь охватила тело Джима, его ноги затряслись.

— По поводу индонезийского языка, — начал Джим, — Я учил его, чтобы иметь возможность разговаривать с тобой.

Ох, Джим. Возможно, я больше никогда его не увижу. Это мой последний шанс. Я наклонилась над ним и поцеловала его в губы.

Он поцеловал меня в ответ. Это было нежно и любяще, и именно так, как я мечтала. Слезы текли по моему лицу, и я не могла их остановить. Я любила его. Я не знала, любил ли он меня. Он мог бы поцеловать меня из благодарности или по какой-то другой странной причине, но сейчас это казалось таким несущественным. Если бы кто-то предложил мне выбор: его жизнь или его любовь — я бы отказалась от него. Даже если это означало, что он никогда не вспомнит меня, и мы никогда больше не будем разговаривать. Если он жив, это все, чего я хотела. Я просто хотела, чтобы с ним все было в порядке.

Мы отстранились друг от друга, и я посмотрела ему в глаза.

— Ты готов?

— Задай ей жару, — сказал он.

Я разрезала третий слой.

Его глаза закатились, и он рухнул на спину. Я коснулась пальцами его шеи. Жив. Давай, Lyc-V, подлатай его.

Теперь оставалось только ждать. Я села. Если бы я была Кейт, я могла бы вытащить свой меч, и когда Хироми появится, швырнуть в нее немного магии, а затем разрезать ее на куски. На месте Андреа я бы стреляла в нее, пока она не сдохнет. Если бы я была двоюродной сестрой Джима, которая являлась сейчас альфа-кошкой, до того времени пока Джим не найдет себе пару, я бы вцепилась в нее когтями. Но я не была ими. Я была собой. И все, что у меня было, это мои мозги, чернила и немного бумаги.

Я открыла свой набор и начала писать.

Тихий шум заставил меня поднять голову. На краю сада стояла японка в длинных, ниспадающих белых одеждах. Ее кожа была похожа на тонкий фарфор, красивый разрез глаз, а волосы струились по спине, как блестящий черный шелк.

Двадцать минут. Она не мешкала.

— Можешь отбросить свою маску, — сказала я. — Я знаю, что ты такое.

— И что же это? — спросила она.

Ее голос звенел как серебряный колокольчик. Даже если бы она не напала на Джима, я бы ненавидела ее из чистой зависти.

— Ты — Джорогумо, блудница, паук.

Кимоно женщины разделилось снизу и разорвалось на части. Толстые хитиновые ноги, покрытые жесткими темными щетинками, вытянулись вперед. Передо мной возвышалось демоническое существо: нижняя часть — паук, верхняя часть — человеческое туловище, закованное в черный экзоскелет. Ее паучья часть была длиной с мой Праулер и вдвое шире. Плохо дело.

Лед сковал мой позвоночник. Горло грозило сжаться. Держу пари, Кейт никогда так не пугалась. Я разжала зубы.

— Кажется, меня только что стошнило.

— Этот мужчина — мой, — Хироми указала своей тонкой рукой на Джима.

— Нет, этот мужчина — мой!

Хироми двинулась вперед, одна паучья нога за другой ощупывала землю. Я смотрела, как она идет ко мне, темное чудовище в светящемся саду. В жизни у нее было так мало, и единственное, чем она дорожила, ее дочь, отняли у нее. На месте Хироми я бы сочла большой честью стать демоном. Это был бы мой шанс использовать свои силы для наказания тех, кто причинил мне зло, быть сильной и вселять страх. Но чем дольше она мстила, тем более эгоистичной становилась. Наказания виновных уже было недостаточно, я видела это в ее глазах. Она поддалась жадности.

Она почти добралась к черте, которую я нацарапала в грязи. Шаг, еще шаг…

Если магия исчезнет, у нас с Джимом будут крупные неприятности.

Уродливая паучья нога коснулась линии. Золотистое сияние пронеслось по траве и камням и очертило восьмиугольник с Джимом в центре. Демоница завопила и отпрянула.

— Мудреный барьер. У меня ушел на него час, — сказала я.

Я создала его будучи в тигриной форме, после того как узнала в бакалейной лавке, с чем мне придется иметь дело.

— Я — Хироми Джорогумо, Связующая Дева, Кровавая Матерь. Ты отдаешь его мне!

Ух ты, теперь она присваивает себе титулы. Я скрестила руки на груди.

— А я — Дали, Белый Тигр, Хранитель Древа Бунут Болог.