упал на колени, и меня вырвало в траву на обочине дороги.

Как только тошнота прошла, я поднялся на ноги и пошел обратно к фургону. Я потянулся к телефону, понимая, что хотя я ничего не мог сделать для бедняги в машине, я должен был все же что-то предпринять. Странным образом было проще осознать, что он мертв. Я мог бы просто сказать полиции, что ехал по дороге и обнаружил, что машина врезалась в дерево. Никому не нужно было знать, что я был рядом, когда произошел несчастный случай.

Чертов телефон не работал.

Я был там, в сельской местности, недалеко от крупного города, и не мог поймать сигнал. Я встряхнул телефон, помахал им в воздухе и даже ударил им о борт гребаного фургона, но не смог избавиться от сообщения "Нет обслуживания" на дисплее. Я плохо соображал. Я пытался набрать 999 три или четыре раза, но ничего не получалось. Сигнала не было. Телефон просто продолжал пищать мне в ухо: "сеть недоступна".

Так что, если никому не нужно было знать, что я видел аварию, я поймал себя на мысли, что никому не нужно было знать, что я был тем, кто ее нашел. Сейчас меня тошнит, когда я вспоминаю, что следующее, что я сделал, - это забрался обратно в фургон с намерением поехать домой. Я решил, что позвоню в полицию или кому-нибудь оттуда и скажу им, что видел брошенную машину на обочине дороги. Мне даже не нужно было рассказывать им о теле. Я предполагаю, что это, должно быть, были последствия шока. Обычно, я не такой бесхребетный ублюдок.

Я был в оцепенении, почти в трансе. Я забрался обратно в фургон, завел двигатель и поехал обратно в город. Я смотрел на разбитую машину в зеркало заднего вида, пока она не скрылась из виду, затем нажал на акселератор.

Дорога сделала еще пару поворотов, прежде чем выпрямилась и растянулась на полмили впереди меня. Я заметил другую машину на близком расстоянии, и вид этой машины заставил меня уступить нарастающему чувству вины и изменить свои планы. Я решил остановиться и рассказать водителю о том, что видел. В свидетелях есть безопасность, - подумал я. Я бы заставил их вернуться со мной на место аварии, и мы бы вместе сообщили об этом в полицию. Все будет хорошо.

Я был неправ. Подъехав ближе к машине, я понял, что она остановилась. Я притормозил и поравнялся с ней. Место водителя было пусто. В машине было еще три человека, и все они были мертвы: мать впереди и двое ее мертвых детей - сзади. Их лица были искажены выражением агонии и паники. Их кожа была бледно-серой, и я мог видеть на теле ближайшего ко мне ребенка, что между его губами и по безжизненной стороне лица стекала струйка крови. Я медленно повел фургон вперед и увидел, что в паре метров дальше по дороге, на асфальте распростерлось тело пропавшего водителя. Мне пришлось выехать на травянистую обочину, чтобы не наехать на него.

Я был так чертовски напуган. Я плакал, как ребенок, пока ехал обратно к дому.

Я не могу быть уверен, но, должно быть, к тому времени, как я вернулся в Нортвич, я увидел еще сорок или пятьдесят тел. Улицы были усеяны мертвецами. Это было странно – люди, казалось, просто упали там, где стояли. Что бы они ни делали, куда бы ни направлялись, они просто упали.

Ситуация была настолько неожиданной и необъяснимой, что только в этот момент я подумал о безопасности своей семьи. Я резко нажал на акселератор и через несколько секунд был уже у своего дома. Я выскочил из фургона и побежал к двери. Мои руки дрожали, и я не мог вставить ключ в замок. В конце концов я открыл его и тут же пожалел об этом. В доме было тихо.

Я побежал в спальню и там нашел их обeих. Сара и наша прекрасная маленькая девочка были мертвы. Лицо Джеммы застыло в беззвучном крике, а вокруг ее рта, на белой ночнушке Сары и простынях была кровь. Они обe были еще теплыми, я тряс их и кричал, чтобы они очнулись и поговорили со мной. Сара выглядела испуганной. Я попытался закрыть ее испуганные глаза, чтобы поверить, что она просто спит, но не смог. Они просто не хотели закрываться.

Я не мог оставить их, но и оставаться там тоже не мог. Мне нужно было выбираться отсюда. Я уложил Джемму в постель к ее маме, поцеловал их обeих на прощание и натянул простыни им на головы. Я вышел из дома, запер за собой дверь и пошел пешком.

Я часами переступал через тела, просто взывая о помощи.

2. Майкл Коллинз

Итак, я стоял перед классом из тридцати трех шестнадцатилетних подростков, косноязычный и напуганный. Босс вызвал меня добровольцем на один из тех дней "Промышленности в школах". Один из тех дней, когда вместо того, чтобы часами сидеть и слушать, как их учитель бубнит, детей заставляли слушать жертвенных ягнят, таких как я, рассказывающих им, какой замечательной была работа, которую они действительно презирали. Я ненавидел это. Я ненавидел выступать на публике. Я ненавидел компрометировать себя и не быть честным. Мне было ненавистно сознавать, что если я этого не сделаю или сделаю это не очень хорошо, то мой бонус в конце месяца будет уменьшен. Мой босс считал, что его менеджеры среднего звена были номинальными руководителями его компании. На самом деле, мы были там только для того, чтобы он мог спрятаться за нами.

Мой разговор длился недолго.

Я сделал несколько заметок, которые держал перед собой, как щит. Внутри я чувствовал себя совершенно спокойно, но то, как дрожал мой голос, казалось, создавало у класса впечатление, что я был взволнован. Шестнадцатилетние садисты быстро ухватились за мою очевидную слабость, когда я кашлянул и запнулся на слове.

- Работа, которую мы выполняем в "Caradine Computers", чрезвычайно разнообразна и интересна, - начал я, сквозь зубы. - Мы обслуживаем...

- Сэр, - сказал парень из середины комнаты.

Он махал рукой в воздухе.

- Что?

- Почему бы вам просто не сдаться сейчас, - вздохнул он. - Нас это не интересует.

Это остановило меня как вкопанного. Я бы никогда не осмелился так говорить в школе. Я посмотрел на учительницу в конце класса в поисках поддержки, но как только мы встретились взглядами, она отвернулась и посмотрела в окно.

- Как я уже говорил, - продолжил я. - Мы обслуживаем широкий круг клиентов, от небольших фирм-однодневок до многонациональных корпораций. Мы консультируем их по программному обеспечению для использования в системах для покупки и...

Еще одно прерывание, на этот раз более физическое. В углу комнаты завязалась драка. Один мальчик держал другого за воротник.

- Джеймс Клайд, - крикнулa учительницa через весь класс. - Прекрати это. Можно подумать, вы не хотите слушать мистера Коллинза.

Как будто поведение учеников было недостаточно плохим, теперь даже учительницa былa саркастичнa. Я не знал, хотела ли она, чтобы