что он поступил не так, как требовала жена, грело ему сердце.

- Ребенок? – повторила Аделаида, - Ей уже пятнадцать! Вместо того, чтобы задуматься о будущем замужестве, она занимается пакостями! Это совершенно непристойно. Моя Оливия, - в голосе мачехи зазвучала нотка гордости, - сейчас учится быть настоящей леди. И твоей Кэтрин бы это тоже не помешало.

- Ну что ж, если бы ты отправила её вместе с Оливией к своей старшей сестре погостить на лето, я уверен, что и Кэтрин бы постигала азы этикета. И инцидента с письмом бы не произошло, - добавил мистер Грэйнджер.

- Опять ты её защищаешь! К тому же, тебе прекрасно известно, что я не могла отправить её туда. Из-за её недостойного поведения.

Весь диалог Кэтрин тихо стояла в сторонке, надеясь, что отец не сочтёт её проступок уж слишком серьёзным, и её не запрут в комнате в такой погожий день. Но на последней фразе мачехи не удержалась и произнесла:

- Я вела себя хорошо.

Аделаида оглянулась в её сторону и с презрением промолвила:

- Моя сестра леди Энн Аддингтон так не считает. В письме она поведала, что осталась тобой недовольна.

От обиды Кэтрин молча уставилась в пол. А ей то казалось, что леди Энн испытывала к ней симпатию! Неужели она только делала вид? И так диктуют правила приличия? В таком случае ей совсем не хотелось учить этикет, чтобы затем превратиться в гнусную лицемерку.

- Кэтрин была у неё четыре года назад. Сейчас она повзрослела, да и старые обиды скорее всего уже забылись, - Эдвард скрестил пальцы над столом, о чем-то задумавшись, - Вот что. Чтобы не ставить тебя в неудобное положение, я сам лично напишу твоей сестре с просьбой пригласить к себе Кэтрин. А если леди Энн будет против, то отказать мне ей будет проще.

Разрешив таким образом дело, мистер Грэйнджер взял чистый листок бумаги, перо и чернильницу, и, несмотря на кислое выражение лица миссис Грэйнджер, принялся писать письмо.

- Ну что ж, прекрасно! – резко развернувшись, Аделаида потопала прочь из кабинета.

- Но папа, я не хочу туда ехать.

Кэтрин не хотелось видеть людей, которые мило улыбались ей в лицо, а за спиной осуждали.

- Почему, милая? Я уверен, что спустя столько лет, они снова будут к тебе благосклонны.

- Но я не понимаю, чем я заслужила их неодобрение? Я старалась вести себя прилично!

- Возможно у представителей их общества немного иное мнение о приличиях. И тебе и правда стоит поучиться манерам.

- Чтобы стать такой же как они? Ну нет, спасибо!

- Кэтрин, - отец грозно посмотрел на дочь, но тон не повышал, - Пойми, ты не можешь всю жизнь провести здесь. Рано или поздно меня не станет, и тебе придется выйти замуж. Я бы желал, чтобы твой будущий муж вращался в тех же кругах, что и леди Энн с бароном. Но для этого придётся учиться.

- Я не смогу полюбить такого мужа, - надув губы, ответила Кэтрин.

 - Иногда такие вещи как крыша над головой и еда на столе, поважнее любви, Кэтрин, - в этот раз в голосе отца послышались стальные нотки, и Кэтрин слегка присмирела.

Смягчившись, отец добавил:

- Судя по всему, миссис Грэйнджер позабыла о твоём наказании, а потому можешь идти гулять.

Кэтрин понуро поплелась в коридор, размышляя о замужестве, о неприятных родственниках и о здоровье отца.

***

С момента отправления злополучного послания для леди Энн прошло уже несколько дней, и Кэтрин отчаянно надеялась, что ответа не будет вовсе. Тогда ни о какой поездке не могло быть и речи.

После диалога в кабинете отца, миссис Грэйнджер решила игнорировать падчерицу и держаться от неё в стороне, что вполне себе устраивало Кэтрин. Ей не хотелось ехать к леди Энн ещё по той причине, что сейчас там находилась её сводная сестра. С виду невинная и воспитанная, чуть ли не ангел светловолосый, до тех пор, пока не повернешься к ней спиной. Однако она всегда выходила сухой из воды, а её мать не видела ни единого изъяна в своей ненаглядной дочери. Все проказы Кэтрин начались именно из-за Оливии, поскольку та никогда не получала по заслугам, а месть оказалась сладкой.

Однажды её сестра стащила у неё акварельные краски и испачкала белую скатерть в столовой, а поскольку у Оливии красок не было, то вся вина пала на Кэтрин. В другой раз, Оливия подгадала, когда Кэтрин появится в холле, где стояла старая ваза, доставшаяся её маме в наследство от бабушки. Столкнув вазу, Оливия стрелой умчалась к заднему выходу из дома. Пока Кэтрин приходила в себя от столь наглой выходки, на шум вышли её отец и мачеха, и конечно же виноватой опять осталась Кэтрин. С тех самых пор она никогда не упускала случая досадить Оливии. То порежет её ленточки для волос, то подложит жука в ящик для белья. Если уж получать наказание, то хотя бы за дело.

Можно сказать, эти проделки были единственным её развлечением. Ближайший городок располагался слишком далеко для пеших прогулок. А поскольку лошадь у них была только одна, то никто не позволял Кэтрин кататься в одиночестве, ведь она была еще слишком юна.

Кэтрин всегда была очень любознательной и общительной. Девушку нередко заставали за болтовней с немногочисленной в их доме прислугой. За что мачеха постоянно её отчитывала, а Оливия презрительно воротила нос. Но Кэтрин не считала это чем-то зазорным, она любила беседовать с разными людьми. Видимо в кругу, в котором привыкли вращаться её мачеха с сестрой до их жизни здесь, такое поведение подвергалось осуждению.

И вот, отец хочет, чтобы она, Кэтрин, присоединилась к светскому обществу. Училась их манерам и стала, как это принято говорить «настоящей леди». Глядя на таких «леди» как Аделаида и Оливия, ей эта идея вовсе не казалась привлекательной. Барона и баронессу Аддингтон Кэтрин посчитала милыми людьми, но если они просто притворялись доброжелательными, у неё отпадало всякое желание следовать такому примеру.

Кэтрин как раз выходила из кухни, где беседовала с поварихой, когда отец выглянул из кабинета и попросил её зайти к нему. Войдя, она заметила миссис Грэйнджер, сидящей на стуле с недовольно поджатыми губами.

- Сегодня я получил ответ от леди Энн, - начал разговор отец, - Я конечно не мастер по части всех этих изысканных формулировок, но мне показалось, что она будет искренне рада принять тебя, дорогая.

Уголки губ миссис Грэйнджер опустились ещё ниже, после чего она произнесла:

- Это естественно. Моя сестра слишком хорошо воспитана, чтобы отвечать отказом.

Эдвард весело взглянул на неё:

- Полагаешь, она делает нам одолжение?

- Сестра любит заниматься благотворительностью, - только и ответила Аделаида, а затем поспешила ретироваться из кабинета.

Отец повернулся к Кэтрин и