кэрроллианы, служит серьезным подспорьем для изучения жизни и творчества писателя.

Среди членов Общества видный американский математик Уоррен Уивер, действительный член Академии наук и Академии художеств США, автор книги о переводах «Алисы Страны чудес» на различные языки мира^[10]; американский популяризатор науки Мартин Гарднер, автор «Аннотированной „Алисы”»^[11] и «Аннотированного „Снарка”»^[12]; английский литературовед Роберт Ланселин Грин, подготовивший к изданию «Дневники» Кэрролла и академический текст «Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье»^[13]; профессор Клайв Харкорт Карузерс из Канады, переведший обе сказки об Алисе па латинский язык; английский логик Элизабет Сьюэлл, автор известной монографии о литературе нонсенса^[14]; члены семьи Кэрролла — его племянница Айрин Жак и ее сын Филип Жак, хранитель литературного наследия Доджсона, поместивший семейный фонд Льюиса Кэрролла на хранение в Гилфордский музей и обратившийся к членам Общества с просьбой последовать его примеру^[15], и многие другие.

Все же до создания подробного научного жизнеописания Кэрролла, очевидно, еще далеко. Оно может возникнуть лишь в результате общих усилий, направленных на возможно более полное выявление и изучение его архива. В настоящем издании мы по необходимости ограничиваемся теми весьма неполными и порой разноречивыми сведениями о жизни писателя, которые находятся сейчас в распоряжении исследователей.

Чарлз Лютвидж Доджсон («ж» немое, о чем он не уставал предупреждать своих новых корреспондентов) — таково было подлинное имя писателя, ставшего известным под псевдонимом Льюиса Кэрролла. Он родился 27 января 1832 г. (год смерти Гете, Бентама и Вальтера Скотта) в небольшой деревушке Дэрсбери, в одном из тихих сельских графств Англии — Чешир, которое позже прославится благодаря персонажу из «Алисы в Стране чудес» — Чеширскому Коту. Чарлз Лютвидж Доджсон был старшим сыном скромного приходского священника Чарлза Доджсона и Френсис Джейн Лютвидж. Оба они происходили из хороших семей, находившихся к тому же в родстве, оба принадлежали к «высокой» англиканской церкви.

Время было тревожное: в Европе гремели революции, в самой Англии шло широкое движение за парламентскую реформу. Билль о реформе был принят английским парламентом в год рождения будущего писателя, однако он далеко не удовлетворил нужды широкого демократического представительства в парламенте. В Британской империи было официально упразднено рабство (рабовладельцам в колониях было при этом выплачено 20 млн. фунтов «компенсации»). В 1834 г. был принят печально прославленный новый закон о бедных, объявивший, что «бедность — преступление и что с ней следует бороться путем устрашения»^[16]. Когда маленькому Чарлзу исполнилось пять лет и на престол вступила королева Виктория, Диккенс начал печатать «Оливера Твиста», в котором протестовал против бесчеловечности существовавшей системы. Социальные бури и волнения доходили до чеширской деревушки отдаленными отзвуками. Отец Чарлза посвящал много времени беднякам своего прихода, в особенности тем, кто работал на баржах, идущих по каналу, прорезающему приход.

Чарлз Доджсон (1800–1868), отец будущего писателя, был человеком незаурядным. Он получил серьезное образование, изучал богословие, классические языки и математику в Оксфорде и закончил с двойным отличием Крайст Чёрч колледж (колледж Христовой церкви), в котором проведет впоследствии всю свою взрослую жизнь его сын. Чарлз Доджсон был одним из признанных деятелей так называемой «высокой» церкви и написал ряд богословских трудов, вызвавших в свое время немалые споры и волнения. В 1842 г. он перевел Тертулиана для серии богословских трудов, издаваемой деятелями Оксфордского движения (предисловие и комментарий к его переводу были написаны доктором Пьюзи — одним из вождей движения).

В 50-е годы вышли наиболее известные из богословских трудов достопочтенного Чарлза Доджсона: «Контроверзы веры» (The Controversy of Faith, 1850) и «Вера и обряд» (Ritual Worship, 1852)^[17]. С годами способности его были замечены, он оставил приход в Дэрсбери, в котором провел около шестнадцати лет, и был назначен капелланом епископа Рипонского, а затем архидиаконом Ричмондским и настоятелем Рипонского собора. Со всем тем, по словам Коллингвуда, любимым занятием Чарлза Доджсона-старшего была математика. Ей он посвящал все свободное время. Будущий писатель многим обязан своему отцу: и своей глубокой религиозностью, и интересом к богословским проблемам, и математическими способностями, и особой склонностью к эксцентрическому. Интересно в этом отношении письмо, которое написал преподобный Доджсон из Лидса, куда он отправился по делам, своему восьмилетнему сыну, просившему привезти ему напильник, отвертку и кольцо для ключей:

«Я не забыл о твоем поручении. Как только я приеду в Лидс, я тотчас выйду на середину главной улицы и закричу: „Жестянщики! Жес-тян-щи-ки!“ Шестьсот человек ринутся из своих лавок на улицу — побегут во все стороны — зазвонят в колокола — созовут полицию — поднимут весь город на ноги. Я потребую себе напильник, отвертку и кольцо для ключей, и, если мне их не доставят немедленно, через сорок секунд, я не оставлю во всем славном городе Лидсе ни одной живой души, кроме разве котенка, и то только потому, что у меня, к сожалению, просто не будет времени его уничтожить! Какой подымется плач, как все станут рвать на себе волосы! Поросята и младенцы, верблюды и бабочки повалятся все вместе в канаву… старухи полезут вверх по дымоходу, а коровы за ними… утки спрячутся в кофейных чашках, а толстые гуси попытаются втиснуться в пеналы… наконец, самого мэра Лидса найдут в суповой миске под слоем заварного крема с фисташками: он спрячется туда в надежде сойти за торт и избежать таким образом ужасного избиения, грозящего всему населению города…».

Письмо заканчивалось словами:

«Наконец, они приносят все, что я заказывал, и я щажу город и на пятидесяти телегах под охраной десяти тысяч солдат отправляю напильник, отвертку и кольцо для ключей в подарок Чарлзу Лютвиджу Доджсону от его любящего отца»^[18].

Здесь многое войдет в ту чудесную страну, которую создаст позже писатель: не только поросята и младенцы, дымоходы, тысячи солдат и прочие приметы реального мира, но и — это для биографа Кэрролла важнее всего — особое эксцентрическое ви́дение мира и интонация.

Когда Чарлзу исполнилось одиннадцать лет, семейство переехало в Крофт, на границе между Йоркширом и Дархэмом, где отец получил новый приход.