- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »
Рина Кент Безжалостная Империя Серия: Королевская Элита #6
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
ПОСВЯЩАЕТСЯ Божественному, необузданному хаосу внутри тебя.ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Привет, дорогой друг! «Безжалостная империя» знаменует собой конец серии «Королевская Элита», и, хотя все персонажи получат свои эпилоги, книга Коула и Сильвер является неофициальным финалом. Это вызывает такую ностальгию и эмоции. Я никогда не забуду этих взрывоопасных персонажей, которые будут жить во мне вечно. Надеюсь, ты найдёшь свет, несмотря на темноту, в каждой книге и с каждой парой. Больше всего я надеюсь, что тебе понравится неофициальный финал, и «Безжалостная Империя» будет кровоточит в тебе так же глубоко, как и во мне. Если тебе раньше не доводилось познакомиться с моими книгами, возможно, ты не знаешь, но я пишу мрачные истории, которые могут тебя расстроить и вызвать беспокойство. Мои книги и главные герои не для слабонервных. «Безжалостную Империю» можно читать отдельно от других книг серии, но для лучшего понимания мира Королевской Элиты рекомендуется сначала ознакомиться с предыдущими книгами.ПЛЕЙЛИСТ
No One Knows Us — BANNERS & Carly Paige The Black and White — The Band CAMINO Medicine — Bring Me The Horizon The Last Of The Real Ones — Fall Out Boy The Sound of Silence — Disturbed The Drug In Me Is You — Falling In Reverse Why Are You Here — Machine Gun Kelly Call You Mine — The Chainsmokers & Bebe Rexha Castles — Freya Ridings Old Wounds — PVRIS Somebody Else — VÉRITÉ Fall Down (Acoustic) — Zero 9:36 Maniac — Conan Gray Empires on Fire — BANNERS Move Me — Badflower Time — NF Colors — Kulick Didn’t I — One Republic I Wish I Never Met You — Oh Wonder Bad For You — AKA George Tattoos Together — Lauv You — James Arthur & Travis Barker Monster (Under My Bed) — Call Me Karizma Another’s Arms — Coldplay Natural Villain — The Man WhoЧАСТЬ 1
Глава 1 Коул
8 летВ хаосе есть свобода. Когда мой отец говорил это, я не очень-то это понимал. По иронии судьбы, именно эта часть информации осталась в моей голове всплывающим фактом. Мой отец бизнесмен. В его жизни не должно было быть места хаосу, и тем не менее, он процветал в этом. Он знал, что люди хаотичны по своей натуре, и что природа важнее воспитания. Именно это говорится в книгах. Сначала я этого не понимал, но после похищения я вернулся другим человеком. Как-то я возвращался домой с двумя моими друзьями, Эйденом и Ксандером, и внезапно всё вокруг потемнело. Нам надели маски на наши головы, а затем нас разлучили. Я так хорошо помню темноту. И дело не только в том, чтобы видеть чёрный цвет. Речь идёт о том, чтобы дышать своим собственным воздухом и думать, что ты им задохнёшься. О том, чтобы замерзать до тех пор, пока ты не перестанешь чувствовать свои пальцы ног или своё лицо. Темнота — это не просто ощущение. Это фаза бытия. Вот что говорил психотерапевт, к которому водила меня мама. Ты боялся, сынок? Они причинили тебе какую-нибудь боль? Прикоснулись к тебе? Я на всё ответил отрицательно. И это правда. Похитители ничего из этого не делали. Они не пугали меня, не причиняли боли и не прикасались ко мне. Они просто оставили меня… одного. Это был безмолвный тип хаоса. Ты можешь слышать это в своей голове, но не можешь увидеть это своими глазами или почувствовать кожей. Это сильное удушье, которое медленно, но верно овладевает тобой. Я не говорил об этом психотерапевту. Он бы не понял. Никто бы не понял. Потому что никто не знает, что произошло, когда похитители отпустили меня на безлюдную дорогу. Я даже не думал о том, чтобы снять пакет, который был повязан на моей голове, хоть мои руки и были свободны. Я не думал о своих родителях, доме или своих друзьях. Я не думал о том, чтобы попросить о помощи, хотя это самая нормальная вещь, которую кто-либо сделал бы. Я ничего из этого не делал. Вместо этого я стоял там, разведя руки в стороны, и тонул в полном одиночестве в этом безмолвном хаосе. И он был таким освобождающим, таким чёрным, таким тихим. Ничто не разрушало его, не прерывало и положило ему конец. Постоянный безмолвный хаос. Это было, может быть, несколько часов или дней — я не помню. В отличие от Ксандера, я не боролся, чтобы найти дорогу домой. Он шёл часами и днями, пока наконец не вернулся. В моём же случае несколько прохожих наткнулись на меня и вызвали полицию, которая, в конце концов, отправила меня домой. Я помню слёзы в глазах моей матери, один из которых наливался фиолетовым синяком на веке. Я помню её объятия и то, как она прижималась ко мне, рыдая, и её голос эхом раздавался вокруг меня, словно тиски. Она была рада, что я вернулся и что был в безопасности. И я не обнял её в ответ. Я не мог обнять её в ответ. Я просто стоял там и, пока она изливалась слезами, думал о хаосе, который оставил, и том, есть ли хоть какой-то способ вернуть его. Хаос — это единственное, что заставляет меня остановиться и вглядываться. Это как кнопка паузы в моём мозгу. Однако не всем нравится хаос. Я понял это, когда мой отец отвёл меня к врачу, потому что я не плакал. Я не мог плакать. Внезапно плач стал чем-то излишним. Когда я был младше, я плакал, свернувшись клубком в своей постели. Я зажимал уши руками и притворялся, что кричащие снаружи голоса ненастоящие. Они были похожи на приведения. Чего я маленький не знал, так это того, что призраки никогда не появятся. Наш собственный домашний монстр делал это, и он никогда не оставался на месте. Он никогда не держал свои руки при себе. Всякий раз, когда мамины крики эхом раздавались в доме, я ставил перед собой задачу не выходить туда. Если бы я сделал это, то только бы ухудшил ситуацию. Она бы попыталась защитить меня, и это привело бы к тому, что мы оба бы получили удары и синяки. Если бы у меня были синяки, мама бы спрятала меня и не позволяла бы играть с моими друзьями, пока они не сошли. И я не знаю, почему я тогда плакал. В любом случае это всегда было бесполезно. Ни одна наша слеза не остановила бы его и не заставила бы прекратить. Мы просто были его вещами, с которыми он обращался так, как считал нужным. Будучи успешным бизнесменом с империей за плечами, Уильям Нэш получил имя и статус. Никто не видел монстра за его улыбками. Никто и не подозревал о его пристрастии к алкоголю или о его твёрдой руке, которую он без малейших колебаний использовал. На публике он держал меня на руках и души в нас не чаял. Наедине же он срывался, как только мы
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »