Ал Коруд Кот Баюн

Сказка о коте Баюне.

Широка матушка Русь, нет ей ни конца, ни края. Можно в ней найти берега жарких морей, студеный ледяной океан, высоченные горы, вольно раскинувшиеся степи, дремучие леса. Всему нашлось место на русской земле. А в краю Сибирском, за широкими реками, за морем Байкалом есть лес заповедный. Стоит он уже не одну тысячу лет. Растут там высокие сосны, могучие кедры, да всякой живой живности полным-полно, все не обсчитать. От бурундуков попрыгунчиков до медведей шатунов. Да и прочего зверья видимо, не видимо. Всем в лесу места хватает.

Живут же в тайге звери по своим законам, звериным. Поэтому если кого ночью скушали, или погиб по малой глупости чей-то звереныш, то ничего тут не попишешь. Это жизнь, со своими радостями и горестями, и принимать ее надо, как должное. Даже волков здесь никто лишний раз не ругал. Сегодня он зайца поймал, завтра уже его охотник подстрелил. Родится между трав лесных новый зайчонок, а в норе появится следующий волчий выводок. Жизнь ведь она постоянным круговоротом идет.

Так и жили звери испокон веков, радовались каждому дню при любой погоде. Ведь счастье не только в лучах ласкового летнего солнышка водится, но и в мокрой снежинке, упавшей на нос, или в капельке дождя, стучащего осенним вечером по ветвям древнего кедра. В стылом ветре, несущем свежесть ледяного севера, или в южных весенних дуновениях, приносящих в тайгу запахи далеких неведомых степей. А разве не красив родничок, пробивающий себе дорогу из-под коряги упавшего наземь замшелого дерева? Вот его робкая струйка появляется на свет, сверкая прозрачной слезой живой воды. Вот он проторил себе дорожку, весело стекая с обрыва и устремляясь в далекий путь к океану. А набухшие весной почки березы? Пройдет пара теплых майских деньков и лес взорвется настоящим зеленым туманом! А звери, от мала до велика, будут ходить чуть прибалдевшие посреди весеннего леса, жадно вдыхая вяжущий аромат зеленого волшебства.

Или осень, когда деревья готовятся к зимней спячке, сбрасывая огненную листву наземь. А звери, наевшись вдоволь плодов ушедшего лета, готовятся или залечь до весны в норы, или усердно заготавливают припасы на долгую и суровую зиму. А вот и волчонок в первый раз в жизни увидел свежевыпавший снег и глупо тычется мордочкой в сугроб, стараясь понять, что это такое холодное и белое. А потом со своими братьями и сестрами он весело катается с горок, и вскоре в одну из морозных ночей поднимет свою голову к бездонному звездному небу и споет в первый раз свою песню. Он будет по своему воспевать эту раскинувшуюся вокруг красоту, подаренную миру неведомым творцом. И услышав молодого соплеменника, матерый старый волчище также поднимет голову кверху и поддержит этот древний гимн волчьего рода.

И вот, в этом самом заповедном сибирском лесу жил кот Баюн. Не волшебный котик из старинных сказок для малышей, а самый настоящий большой сибирский котище Баюн. Как он попал в этот лес, никто не помнил, даже сам Баюн. И была у этого кота одна особенность, давшая ему такое прозвище. Умел он петь усыпляющие песни. Поэтому и охотиться хитрому котяре совершенно не требовалось. Он мог, спокойно сидя на ветке дерева, спеть свою песенку в четверть голоса и птичка, или мышка падала наземь, сраженная беспробудным сном. Баюну оставалось только спуститься вниз. Временами из-за скуки кот подкрадывался к занятым своими делами зверюшкам и мурлыкал свою песенку. В итоге бурундуки, прячущие на зиму кедровые орешки, роняли их и падали на землю. Или лиса, тащившая пойманную в засаде тетерку, засыпала на ходу, а просыпалась без добычи и голодная. Может поэтому, а может из-за его вековечной лени, Баюна в лесу недолюбливали. Ну а ему, какая потеря? Поел, поспал, поел, поспал, прогулялся по ночному лесу, сверкая в темноте своими глазами, пугая мелких зверенышей. Ну, вы, наверное, это и так знаете, у многих же есть домашние котики. Самые ленивые существа на свете, но чертовски обаятельны, особенно когда мурлыкают.

Так и жили, поживали в лесу звери, по своим законам и никому не мешая. Но вот пришла и в сибирские таежные дебри беда. Появились и тут в лихое одночасье люди. А где люди — там зверью одни проблемы. Об этом своих детенышей учили все животные леса с самого малолетства. Люди и раньше приходили в леса по своим делам, но бывало это очень редко. Ну, проплывут какие-то непонятные личности на лодках, или пройдут по своим делам охотники, собирая с леса ежегодную кровавую дань. Это дело обычное. Но тут…

Людей в это раз было много, и они пришли не одни, а с рычащими, плохо пахнущими машинами. Восстановив старую, заброшенную некогда дорогу, они притащили на гусеничных гигантах много, много домиков. Самые опытные звери поняли, что эта беда надолго. И самое страшное, что с ними пришли визжащие машины-монстры, которые могли одним махом спиливать вековечные стволы лесных гигантов. И, похоже, делали это с огромным удовольствием. Песчаный угор, где любили греться весной тетерева и зайцы, всего за пару дней оказался лишен всех своих деревьев. Их тела оттаскивали в сторону, где другая машина лишала лесных красавиц ветвей и укладывала на большие и длинные платформы, которые, урча сытыми моторами, увозили огромные грузовики.

И, судя по количеству домиков, в лес пришли еще не все люди и машины. «Ой, беда!» — вздыхали старые и мудрые звери, собравшиеся на совет — «Вырубят наш лес начисто! И где же мы тогда будем жить? Неужели пришла пора умирать всему местному зверью и его детишкам».

Горе отныне поселилось в лесу, как будто мрачная туча разом накрыла все его вековечные чащи и перелески. И мощные старые кедры, и молодые рябинки заранее оплакивали свою участь, а многочисленное зверье затихло в норах и берлогах. Большая беда пришла в лес, и не было сил ее избежать.

А кот Баюн в этот раз решил, наконец, прогуляться в сторону того самого песчаного угорчика, оттуда очень красивый вид на сибирские дали открывался. Он не сразу понял, почему в лесу как-то все не так, и остановил первую попавшуюся ему белку:

— Хвостатая, скажи, что стряслось-то?

— А ты что, не знаешь? — так удивилась белка, что аж на хвост присела — Беда в лесу, беда. Люди пришли!

— И что? Они и раньше приходили.

— Да ну тебя! Всю жизнь проспишь, усатый, — побежала дальше белка по своим беличьим делам.

— Странная какая, — удивился Баюн, продолжив путь дальше, и чуть не наткнулся на валяющиеся в траве детали от гусеницы, — Это что еще такое! — вскричал удивленный донельзя котик. И уже осторожно он стал прокрадываться дальше, прячась в высокой траве. Ну, вы знаете, коты очень хорошо умеют