осознаю это и протягиваю руку, чтобы его остановить, мой кулак уже сжимает его рубашку, я притягиваю его к себе, прижимая его губы к своим губам.
Десять лет, а я все еще узнаю его вкус.
Я просыпаюсь от доносящегося из коридора шепота. — Я сам хочу это сделать, — говорит Ной, его слабенький мальчишеский шепоток достаточно отчетлив, чтобы я могла точно представить, что происходит. У Макса есть какой-то план на День матери, и Ной пытается быть главным. Я улыбаюсь и закрываю глаза. Это означает, что у меня есть еще несколько минут сна, и, поскольку в эти дни младший братик или сестренка Ноя выбивают из меня дух, я благодарна за тишину и покой. — Нет, подожди, подожди. Если ты нажмешь на это… — Макс вздыхает. Ладно, не так уж и тихо. — Вот. Все верно. Установи таймер. И… скажи «сыр»! — Сыр! Десять секунд спустя мой телефон издает сигнал. М: С Днем матери. Селфи отца и сына заставляет сердце биться сильнее. Я отвечаю: В: Доброе утро двум моим любимым мужчинам. М: Хочешь позавтракать? И в тот же самый момент в дверь спальни влетает Ной. — Мамочка! Мы приготовили тебе завтрак! И мы сфотографировались! Я показываю ему телефон. — Я видела. — Это я, а это папа. — Вижу. — С Днем матери. — Спасибо, детка. Я люблю тебя. Он забирается ко мне под одеяло и обнимает за шею. — Я тоже тебя люблю, мамочка. В дверном проеме появляется Макс и, вытянув руку, цепляется пальцами за верхнюю часть косяка. Белая футболка задирается, обнажая упругие, четко очерченные мышцы, исчезающие в шортах. Я прикусываю губу, прижимая к себе нашего сына и глядя на моего красивого, удивительного мужа. «Тебя я тоже люблю», — говорю я одними губами, и он посылает мне воздушный поцелуй. — Завтрак в постель? Я киваю, и в тот же момент просыпается наш второй ребенок и мягко поворачивается у меня в животе. — Ой! — восклицает Ной. — Я это почувствовал! Глаза Макса загораются, и он присоединяется к нам на кровати. — Малыш шевелится? — Да. — Завтрак может несколько минут подождать, — говорит он, заползая с другой стороны от меня. Тут и спорить не о чем.
ЭПИЛОГ
ВАЙОЛЕТ Пять лет спустяЯ просыпаюсь от доносящегося из коридора шепота. — Я сам хочу это сделать, — говорит Ной, его слабенький мальчишеский шепоток достаточно отчетлив, чтобы я могла точно представить, что происходит. У Макса есть какой-то план на День матери, и Ной пытается быть главным. Я улыбаюсь и закрываю глаза. Это означает, что у меня есть еще несколько минут сна, и, поскольку в эти дни младший братик или сестренка Ноя выбивают из меня дух, я благодарна за тишину и покой. — Нет, подожди, подожди. Если ты нажмешь на это… — Макс вздыхает. Ладно, не так уж и тихо. — Вот. Все верно. Установи таймер. И… скажи «сыр»! — Сыр! Десять секунд спустя мой телефон издает сигнал. М: С Днем матери. Селфи отца и сына заставляет сердце биться сильнее. Я отвечаю: В: Доброе утро двум моим любимым мужчинам. М: Хочешь позавтракать? И в тот же самый момент в дверь спальни влетает Ной. — Мамочка! Мы приготовили тебе завтрак! И мы сфотографировались! Я показываю ему телефон. — Я видела. — Это я, а это папа. — Вижу. — С Днем матери. — Спасибо, детка. Я люблю тебя. Он забирается ко мне под одеяло и обнимает за шею. — Я тоже тебя люблю, мамочка. В дверном проеме появляется Макс и, вытянув руку, цепляется пальцами за верхнюю часть косяка. Белая футболка задирается, обнажая упругие, четко очерченные мышцы, исчезающие в шортах. Я прикусываю губу, прижимая к себе нашего сына и глядя на моего красивого, удивительного мужа. «Тебя я тоже люблю», — говорю я одними губами, и он посылает мне воздушный поцелуй. — Завтрак в постель? Я киваю, и в тот же момент просыпается наш второй ребенок и мягко поворачивается у меня в животе. — Ой! — восклицает Ной. — Я это почувствовал! Глаза Макса загораются, и он присоединяется к нам на кровати. — Малыш шевелится? — Да. — Завтрак может несколько минут подождать, — говорит он, заползая с другой стороны от меня. Тут и спорить не о чем.