- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »
на первом этаже, какую-то возню на улице. И еще я чувствовал нутром опасность.
Что-то было не так. Что-то приближалось.
Нечто, что беспокоило даже силу, скрытую внутри меня.
Я пошел дальше, ища лестницу. Какая-то часть моего разума словно знала это место, но я в упор не помнил, где находился. Шел, будто на автопилоте — ноги сами несли в нужном направлении. Я прошел по коридору, завешанному старыми портретами, и наконец-то добрался до лестницы.
Шум внизу стал громче. Много встревоженных голосов.
— Оля! — снова позвал я.
Если они что-то с ней сделали, если хоть волос упал с ее головы…
Стиснув зубы, я заставил себя ускориться, перешел почти на бег. Едва я слетел с лестницы, чуть не врезался в какую-то девицу в старомодном переднике.
— Где сестра? — рявкнул я, напугав девушку.
Она взвизгнула и указала в сторону распахнутой двери.
— Т-там…
Не разбирая дороги, я понесся туда. Только успел понять, что спустился в какой-то большой зал с дорогой обстановкой. Похоже на загородный дом или поместье. До боли знакомое место, какое-то… родное.
Я влетел в распахнутые двери и поморщился от яркого света. Кто-то преградил мне путь.
— Михаил, все в порядке. Успокойся.
Свет бил в глаза так ярко, что мне пришлось приложить ладонь к лицу и проморгаться. Ощущение опасности нарастало, но оно исходило явно не от этого человека.
Когда глаза привыкли к свету, я взглянул на него и опешил.
— Папа?
Глава 2
Отец оставил нас семь лет назад. Когда Петька, мой старший брат, погиб, батя так и не смирился с горем. Запил, ушел. Потом случилась беда с Олей… Из трех детей остался лишь я. Папа сейчас тоже выглядел иначе. То же усталое лицо, но теперь в нем читалось не смирение алкоголика с тяжкой судьбой, а достоинство. Цепкие глаза обеспокоенно глядели на меня из-под стекол очков в тонкой оправе. Под его глазами залегли темные круги, но, увидев меня, отец постарался улыбнуться. Вышло натянуто. — Миша, — он крепко обнял меня, словно совсем не боялся силы, которая так напугала охрану и Олю. — Ты дома, в Ириновке. Все в порядке. — Пап… Что ты здесь делаешь? — я отстранился. — Ты же переехал… — Что ты, Михаил? Я уже давно никуда отсюда не выезжал. А затем я почувствовал, как какая-то неведомая, но чужая сила легко коснулась моего разума. Отец на несколько секунд прикрыл глаза, а затем резко их распахнул. — О… — он обернулся к сидящим в комнате. — Действительно, все получилось. Я увидел Олю — она устроилась в кресле, рядом с ней стоял седой охранник. Лицо сестры было белым как мел. — Пап, — хрипло сказал я. — Я ничего не помню. Что со мной сделали? Оля не выдержала и тихо заплакала. Охранник положил ей руку на плечо, словно хотел утешить, и что-то шепнул на ухо. Отец приобнял меня за плечи и подвел к креслу. — Присядь, пожалуйста, Михаил. Такие новости лучше слушать сидя. Пообещай, что будешь держать себя в руках. Ты очень напугал сестру. — Пап, не тяни, — попросил я. Беспокойство никак меня не отпускало, кровь бурлила и прилила к ногам, словно тело было готово в любой момент сорваться и бежать. Я быстро скользнул взглядом по комнате. Дурацкая мысль — но я искал любые предметы, которыми можно отбиваться. На всякий случай. Старинная мебель, обитые тканевыми обоями стены — очень дорогое убранство. Над камином висел портрет мамы. Не фотография, а настоящая картина. Мама была изображена совем молодой, но в странном старомодном платье с кучей оборок. На каминной полке рядом с часами стояла фотография моего старшего брата Петьки — в парадной форме, которую я не мог узнать. И рядом — лампадка, какие ставят у могил на кладбищах. Я снова оглядел всех собравшихся и только сейчас заметил, что все, кроме меня, были одеты в черное. Траур? Неужели… — Мы призвали твой дух из другого мира, Михаил, — голос отца заставил меня отвлечься. — В своем мире ты умер, а нам нужен сильный наследник. Оля тоже говорила о каком-то духе. Неужели они это серьезно? — Пап, я не понимаю. И почему я ничего не помню? Где мама? Где Петя? Оля перестала плакать и с яростью взглянула на отца. — Да скажи ты уже ему! Он заслужил право знать. — Ольга, помолчи. — Так, стоп, — я пытался уложить услышанное в голове, но мозг отказывался принимать слова на веру. — Расскажите подробнее. Пожалуйста. Я все еще ничего не понимаю. — Думаю, так тебе будет проще кое-что уяснить. Отец поднялся, подошел к какой-то темной занавеске и сорвал ее. Зеркало. Они завесили зеркала — значит, в доме точно кто-то умер. Старая дурацкая примета, но моя родня всегда так делала. — Подойди, Михаил, — поманил меня к себе отец. — Приглядись повнимательнее. Я нетвердыми шагами подошел к зеркалу и с опаской взглянул на себя. — Ну и дела… Из отражения на меня смотрел… Я. Только я, который ни разу не ломал носа в драке и, очевидно, редко бывал на свежем воздухе. Я казался себе моложе на несколько лет и выглядел чуть более… худым, что ли. Я-то, настоящий я, со школы по спортивным кружкам мотался. Да и район у нас был не самый спокойный — приходилось иной раз махать кулаками. В остальном же я казался вполне обычным паренем: лет семнадцать-восемнадцать, рост выше среднего, волосы русые, но стрижка совсем не походила на ту, что я носил. В моей физиономии читалось благородство, охранники называли меня сиятельством, а дом больше походил на усадьбу какого-то дворянина… — Где мы? — прислонившись лбом к холодной поверхности зеркала, хрипло спросил я. — Что это за место? — Ириновская усадьба. Наше родовое поместье. — Папа принял из рук охранника халат и подал мне. — Накинь, здесь прохладно. Я кивнул и набросил одежку на плечи. — Я ничего не помню про усадьбу. — Ничего удивительного, — вздохнул отец. — Как тебя зовут, юноша? — Михаил… Михаил Николаевич Соколов. — Замечательно. Какой сейчас год? А вот это уже вопрос с подвохом. Но я решил отвечать честно. — Две тысячи двадцать первый. Снова кивок. А вот этого я не ожидал. — Хорошо, — улыбка отца стала чуть теплее. — В какой стране ты живешь? Я удивленно моргнул. — Странный вопрос. Россия. Российская Федерация. Отец и сестра переглянулись. — Точно получилось… Но он же ничего не знает! — воскликнула Оля. — Как же мы отправим его в Петрополь? — Чего не знаю? — я всегда был довольно спокойным парнем, но сейчас все эти недосказанности начинали меня бесить. — Скажите уже, в чем дело! Вместо ответа отец достал из внутреннего кармана пиджака небольшую тонкую книжечку и протянул мне. — Вот где ты сейчас, — сказал- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »