хватка. Я повис на ее руке, как детеныш макаки. Меня конфуз ничуть не смутил. Моя маленькая сущность крепко впилась глазами в девочку. Жена тоже перестала плакать. Пока мама вела меня вдоль песочницы, гляделки между малышами не прекращались.

— Чумазая? — Услышал я вопрос матери.

Ей, видимо, подумалось, что я рассматривал ее именно из-за грязи на лице. Она уже забыла, что дети могут и не замечать ее. В глазах маленького меня светился искренний интерес в девочке, и в отличие от тех мальчишек, что были рядом с ней, меня совсем не интересовал ее длинный ус, протянувшийся от носа к уху.

Я не помнил точно, жил ли я в детстве в таком доме? Мы много поездили, и вполне могло оказаться, что у нас с супругой был период, когда мы жили рядом, в одном дворе. Интересно, как этот доктор творит такие сложные иллюзии? Не иначе, как виртуальность научились соединять с нервной системой человека.

Мелькнуло, и я понял, что наступил другой день. Теперь на площадке находился я, в любимой шапочке с мысиком. Созидательный труд в том возрасте меня не интересовал. Я ходил между лестницами и каруселями, что-то воображал из них и озвучивал фразами, типа: «брыкс», «бжинь», «уууть». На площадке шло настоящее представление, которое не видел никто, кроме меня.

Открылась подъездная дверь и молодая теща, которую я не знал в таком возрасте, выпустила дочку на улицу. Мой маленький клон заметил это и затаился за железной горкой. Мальчишки всегда более робкие, когда дело доходит до знакомств. Юная пассия быстро вычислила мою «прятушку». Наша встреча произошла молча. Мы смотрели друг на друга какое-то время, и тут меня потянуло похвастать.

— У меня дома кот живет, вот таааакой! — Мой маленький клон развел руки, будто показывал медведя.

Мне стало неловко, будто хвастался именно я.

— Ну и чё, а у нас хомяк сдох. — Ответила супруга.

Ее ответ немного сбил меня с толку. Как дальше поддержать беседу маленький я не знал.

— Пойдем, дом стлоить? — Предложила супруга.

— Пойдем.

И мы пошли. Я носил воду из лужи ведерком, а моя жена лепила «куличи» и ставила из них стенки. Это была какая-то проекция семейной жизни в исполнении детей. Мы были искренне заинтересованы в том, чтобы достроить свой дом и полностью отдавались общему делу. Мое лицо было потешно преисполнено важности. Кажется, я был влюблен, и мне доставляла искреннюю радость работа на благо нашего дома.

Я представить не мог, что у этих двух малышей могут возникнуть взаимные претензии. Так у них было гармонично и по согласию, будто рождены они были для того, чтобы лепить дом из куличиков.

«Пойдем в кино? — Не могу, я записалась в салон. — Что ты хочешь на день рожденья? — Можно, я пойду с мужиками в сауну».

Мы перестали хотеть делать что-то общее вместе. Обросли собственными эгоистичными желаниями. Это был второй слой, находящийся под панцирем, защищающим от негатива.

Нашу гармонию пришли разрушить те самые два пацана, раздавившие домик моей жены. Мой клон был еще не в курсе отношений между ними, а девочка напряглась и выглядывала через мою спину.

— Они пляхие. — Шепнула она мне на ухо.

Мальчишки заметили нас и направились прямиком к нам. Энтузиазм зачах, мы сидели и напряженно ждали, что предпримут хулиганы. Они подошли и сразу начали качать права.

— Это наш песок! Мы тут играем! А ты что, с девчонками играешь? Фууу!

Супруга замерла. Она еще не знала меня и ждала, кого я выберу, её или новых друзей. От напряжения я вспотел. Мне выбор был совершенно очевиден, и хотелось, чтобы мой маленький клон не сомневался. А он медлил. Пацаны поняли паузу, как мою слабость и решили, что стоит снова раздавить дом. Один из них занес ногу над стеной и получил ведерком по голове. Маленький я, наконец-то решился. Супруга, почувствовав поддержку, кинулась в бой и надавала лопаткой второму хулигану. Пацаны разревелись в два голоса.

Понятно, что ждать наказания никто не хотел. Маленький я и моя маленькая супруга взялись за руки и пошли в сторону подъезда. Они дали совместный бой и теперь чувствовали, что их объединяет что-то большее, чем простой взаимный интерес. Я смотрел им вслед и всеми силами души желал никогда не взрослеть.

Картинка потухла. Открылась дверь и я увидел доктора. Вид у меня, скорее всего, был ошеломленный. Жена смотрела на меня с надеждой и страхом. Я понял, что она боится за мой результат терапии детством.

— Сколько с нас? — Спросил я и по-деловому раскрыл кошелек.

— Оплатите через год и столько, сколько посчитаете нужным. — Ответил доктор. — Всего хорошего и позовите следующих, если есть.

— Спасибо вам. — Поблагодарил я на прощание.

Доктор только кивнул головой.

Мы вышли на улицу. Между нами возникла неловкость, словно мы должны были рассказать друг другу о том, какой эффект на нас оказала необычная терапия.

— Как? — Спросила супруга.

— Нормально. — Я взял ее за руку.

Я держал ее теплую ладонь в своей, и нам все равно было, куда идти.