волной. Естественно, худосочный мерзавец обчистил меня, захватил не только «Сжигатель», но и оба штеера, и главное ключ от флаера. Как он смог всё унести? У меня на флаере имелась специальная тележка на воздушной подушке. На ней я хотел дотащить здоровенную махину принтера до своего «летуна».

Впрочем, может этот говнюк успел туда и обратно. Нет, ну какова дрянь?!

Я вышел из здания склада. Уже занимался рассвет. Тёмный купол неба словно приподнялся, из-под него пробивались, как незагорелая полоска на теле, розовые лучи солнца. Также около бетонного бруствера были свалены словно мешки с мусором спечённые трупы гнеров. Воздух, напоенный прохладой, острым запахом травы и листвы вливался в лёгкие. Но меня трясло от негодования и досады. А щёки и шею всякий раз охватывал жар, от которого слезились глаза, стоило мне вспомнить провал моей миссии из-за худосочной мрази, с которой я не смог справиться.

Я высветил карту и направился к своему флаеру. Надежды, что этот недомерок не улетел, было мало. Но всё-таки.

Нет. Этот тщедушный сукин сын маячил возле серо-стального корпуса моего летуна. Левая рука потяжелела, вытянулась в острый кинжал. Но я вспомнил, как пули отскакивали от тела моего врага. Ладно, попытаю счастья. Повёл шеей, расправил плечи. И передёрнулся от озноба, вспомнив мерзкие ощущения, как недоносок с противным хрустом ломал мне шейные позвонки, как скорлупу грецкого ореха.

Парень обернулся, когда я шагнул к флаеру. Испуганно распахнулись глаза. Но не раздумывая, я вогнал кинжал ему в грудь, в живот. Тонкий, слабый вскрик раненной чайки. Мальчишка обмяк, стал оседать, рука потянулась к запястью левой руки, где круглился толстый браслет. Но не успел. Затих.

Осторожно я наклонился над поверженным врагом. И замер от неожиданности. Сквозь разорванную рубашку выпирали по-девичьи упругие как мячики груди. Ну зараза! Просто отлично! Со мной справилась деваха! Но тут тихий, жалобный стон воткнул в сердце раскалённую иглу, перехватило горло. Если бы парень, а то девушка.

Я залез в багажник моего флаера и вытащил свёрток с коллагеновыми пластырями, созданными на основе моей крови. Налепил на рану девушки. Подхватив на руки лёгкое и хрупкое тело, я перенёс его в салон. Бережно уложил на маленький обтянутый тканью диванчик у стены. Раздел, сняв с девушки костюм. Вернее, не совсем костюм, эта штука «пряталась» в браслетах на запястьях, на поясе, выпуклых лентах, проходящих под мышками. Она успела частично вылезти и я смог разглядеть. Странный материал, прозрачный, плотный, на ощупь как будто очень твёрдый, прошитый тонкими проводами и плоскими рифлёными лентами, отливающими золотом.

На всякий случай я нацепил на руки и ноги девушки электронные браслеты. Она уже пришла в себя, открыла глаза и удивлённо приподняв головку, рассматривала студенистую массу на собственной груди. Та бурлила, пуская пузыри, восстанавливая живую ткань. Перевела взгляд на меня. В них светилось изумление, любопытство, но совсем не было страха. Большие в пол-лица ярко-голубые глаза, пунцовый маленький ротик, выпуклые скулы с ровным румянцем и острый подбородок делали её похожей на куклу. Но что-то мелькнуло у меня в голове. Какие-то воспоминания, словно я знал раньше эту девчонку. Будто видел раньше.

Я осмотрел багажник. Девчушка сделала всю работу за меня — упаковала принтер, сверху в футляре лежал «Сжигатель».

Я уселся на переднее сидение и всунул ключ, который нашёл в кармане у девушки, в щель.

— Как звать тебя? — положив руку на спинку, обернулся.

— Мика, — тихо ответила она, и добавила уже твёрже и даже как-то высокомерно вздёрнула подбородок: — Микаэла.

— Микаэла, значит. Красивое имя. Ну, и скажи мне, Микаэла, каким образом у тебя такая сила? Кто тебе её дал?

— Не скажу, — сжала пунцовый бантик губ в упрямую линию, так что я едва не расхохотался.

— Да? — протянул я насмешливо. — А я вот сейчас сдеру с тебя этот пластырь и ты отправишься на тот свет. И никто тебе не поможет. Ты думаешь, я тебя пожалел? Черта с два! Просто мне интересно, каким образом ты справилась со мной. А?

— А как ты смог респавниться? — ответила она вопросом на вопрос.

— Чего? — не понял я.

— Ты идиот?

— Сейчас получишь у меня, малявка, — пробурчал я, и добавил с шутливой кровожадностью: — Сниму ремень и выпорю по твоей розовой попе.

— Извращенец, — хмыкнула она, угроза наказания совсем не смутила её. — Респавн — возрождение в том же месте, где я тебя убила. Как тебе это удалось? Ты же вроде того. Человек. Не непись.

Что такое «непись» я понятия не имел, но признаваться в бессмертии не хотелось. Мало ли что. Доверять этой куколке не было никакого смысла.

— Ож-и-и-ил, — протянул я с сарказмом. — А я не оживал. Просто ты меня немного оглушила. Вот я и пришёл в себя. Вот так-то, дрянь ты эдакая.

— Нет, — глаза девушки хитро сузились, а нежные крылья носика раздулись, как капюшон кобры. — Я тебя убила. Мой искин дал мне за это очки. Как за убийство босса.

Нет, ну какова? Она, значит, меня как босса убивала? Я её спас, а она злорадствует! Придушить суку и выкинуть в кусты.

— Ладно. Я бессмертен, — сказал я просто. — Вот так.

— Бессмертен? — явно не веря, покачала головой, присела на диванчике, уставившись на закованные в электронные кандалы ноги.

— Ну да. Забыл представиться. Полковник воздушно-космических сил Олег Громов. Знаешь такого?

— Громов погиб, — её пухлые губки скривила насмешка. — Его секта Макбрайда похитила и убила. Об этом на всех медиаканалах было. А после этого и возник хаос.

— Во-первых, меня похитила вовсе не секта Макбрайда, Мика. А, во-вторых, они не убили меня. Только пытали. И я на какое-то время остановил сердце. Я это умею. Поняла? А теперь твоя очередь. Микаэла, Микаэла. А фамилия у тебя какая?

— Микаэла Моргунова, — это прозвучало также пафосно, будто девчушка произнесла: «Мы — царица всея Руси Екатерина Великая».

— А Модест Моргунов, председатель Совета Десяти, тебе родственник? Да?

— Я его дочь, — гордо вскинула головку, на которой только короны с бриллиантами не хватало.

Да, я исключительный болван. Теперь я совершенно ясно видел, на кого похожа эта девчушка. Черты лица папаши, только как будто смягчённые, словно лепили из пластилина. У Моргунова был ещё сын, Генрих. Я был знаком с ним. А младшую дочь Моргунова видел мельком. Но все равно, у меня феноменальная память. Должен был сразу её вспомнить.

— Я понял. Ну и всё-таки, откуда у тебя эта сила? Давай, колись, Мика. Всё равно ты в моих руках. Что захочу, то и сделаю. И как же папашка тебя оставил одну-то погулять?

Стоп. Осенила такая простая и в то же время