костюм и оглядывая себя. Небесно-голубой матерчатый чехольчик покрылся темными пятнышками, наверняка похожих со стороны на термоядерный подарок птиц. Но не это пугало больше всего.

– Грудь! – заорала я, с ужасом осознавая, что у меня появился своеобразный грязевой бюстгальтер.

– Где? – заинтересованно раздалось позади. Я в недоумении обернулась и увидела среди зелени леса молодого паренька – тощего, темно-рыжего, растрепанного. Меня поразила бедность его внешнего вида – не по размеру большая серовато-желтая рубаха, широкие поношенные черничного колера штаны, заправленные в светлые портянки, а на ногах… Батюшки, неужто лапти? Настоящие?!

Он нахально оглядел меня снизу доверху и ухмыльнулся:

– А, вижу. И ножки тоже неплохие…

– Тебе еще рано на такое смотреть, - отрезала я, стараясь не выдать недоумения от происходящего. Это актер? Где я вообще?

– Чево енто рано? – возмутился медноволосый, выпячивая тщедушную грудь вперед. Знаете, как жалко смотрятся люди, утопая в гигантской одежде? – Я, между прочим, уже женку себе присмотрел, Люшка не против.

Я чуть не фыркнула. Люшка? Интересно, за какие такие заслуги этот паренек берет девицу в жены? Мне кажется, я догадываюсь, даром, что буквы в начале не хватает.

– Ну раз не против… – усмехаясь, протянула я и, наконец, огляделась. Увиденное поразило до самых мелких косточек. Если бы не крепкая береза рядом, на которую я, ошарашенная, смогла опереться плечом, то упала бы, как от ударной дозы алкоголя.

Я стояла прямо у длинного тракта, окруженного березовым лесом. На широкой дороге совершалось незнакомое мне действо: впереди шла наряженная в цветастый сарафан женщина, укутанная красным платком – это в жару-то! – позади вился ручеек разного люда, мелькали то тут, то там ребятишки, гавкали снующие меж ног собаки. От процессии доносился восхитительный аромат свежего хлеба, от которого живот жалобно сжался, но почти мгновенно был забыт.

– С тобой все у порядке? – обеспокоенно спросил мой собеседник, подходя ближе, но не делая попыток прикоснуться. – Ты вообще откуда, болезная?

– Какая? - прохрипела я, а мысли метались внутри, как молекулы воды в кипятке:

«Как я тут очутилась?! Где я?! Что здесь происходит?!»

Как здорово, что рядом очутился этот паренек! Сейчас все узнаем…

– Ну, драная одежда, словно тебя бандюки… э… – незнакомец трогательно смутился и взъерошил темно-рыжие лохмы, не зная, как дальше продолжить.

Я же, глянув на разряженное шествие, поняла, что в своем мини-платье, с оголенными руками и умопомрачительным декольте буду привлекать ненужное внимание.

Пришлось отойти вглубь придорожного леса и, кусая губы, попросить:

– Можешь подсказать, где взять одежду? Или… Поможешь достать?

Парнишка неожиданно широко улыбнулся и кивнул, приглашая следовать за собой. Странный он: то тушуется, то смело соглашается помочь незнакомке… Но, если у него доброе сердце, то пусть уж имеет какие-нибудь недостатки, верно?

– Скажи, а что тут у вас творится? – пробираясь по лесу за проводником, поинтересовалась я. Под гримерными черными балетками, которые я не успела сменить на стопятьсотсантиметровые каблуки, похрустывали сухие ветки. Пахло травой и цветами. М-м-м, хорошо как! Давно я не была на природе.

– Свадебный обряд не узнала? – удивился медноволосый, поворачивая для ответа лохматую голову. – Ви-но сегодня замуж выходит. Провожаем в последний… - паренек прикусил язык. – В дорогу провожаем.

Ви-но? Что за странные паузы в имени? Звучит так, словно алкаш икающе требовал благородного напитка.

– Куда именно? – напряженно уточнила я, переступая через поваленный  ствол.

– Дык в столицы енти поедет, – отвлек от мыслей звонкий голос неожиданного информатора. – В храм, а потом и в дом жениха своего.

– Столицы? – я ускорилась, чтобы быть поближе к источнику знаний. Споткнулась, но скорости не снизила.

– Ты откудова вообще? – изумился темно-рыжий, покосившись на меня.

– Издалека, – туманно ответила я, хмурясь и кусая губы. Что же тут все-таки происходит? Как правильно себя вести?

– Из другой страны? – засверкали восторгом болотные глаза парнишки, а сам он чуть не подпрыгнул от счастья. – Ты иди к нам в деревню, в трактире тебя бесплатно накормят за рассказы о вашем житье-бытье!

Вот о еде говорить ему не стоило. В животе тут же предательски забурчало, - да так громко, что, казалось, это небеса разверзлись; и так длинно, словно оголодавший желудок покрыл меня трехэтажным матом.

Я ж с утра не ела! Мяско с картошечкой давно успело перевариться, особенно в таком жиросжигательном режиме, который устроили мы с Алеком.

– А что у вас слышали о магии? – чуть подумав, осторожно полюбопытствовала я, бодро топая рядом с незнакомцем. Уставшие было ноги, как только пошел разговор о еде, мигом окрепли и были готовы нести меня, куда угодно. Желательно – на кухню.

– Магии? – заморгал медноволосый и замотал головой, чуть притормаживая. – Такого у нас не водится. А что это? Или… кто?

– Даже так… – прифигела я, замирая на месте. Сознание угодило в тупик. Где это видано, чтобы при попадании в другой мир тут вообще не знали о магии? Это как-то не по канону…

Когда я нервничаю, волнуюсь, или когда что-то идет не по плану, у меня пробивается нервный смех. Тихенький такой, дребезжащий, как у старушек. Кому-то он кажется насмешливым, кому-то – коварным, а некоторым – издевательским. Зависит от ситуации. Например, когда моя мама лежала в операционной, мне, сидящей под дверью, было невыносимо тошно. Тут же, как по заказу, пришел мистер Хахашечка. Только представьте: выходит от больной доктор с ассистентами, а на стуле сидит дочь пострадавшей, смотрит в одну точку, чуть шевелится вперед-назад, будто в трансе, и – хехекает, словно злобная ведьма.

Как меня в дурку не упекли тогда – осталось загадкой…

Я к тому, что сейчас возникло знакомое ощущение приближающегося веселья, и я, из опасения совсем упасть в глазах неожиданного информатора, заговорила коротко и по делу:

– Пойдем поедим.

На полный желудок и хехекать меньше хочется: проверено.

– В трактир мы смогем попасть тока после ентой… цыремонии, - виновато склонил голову медноголовый, тоже притормаживая. Я невольно отметила, что, если пригладить торчащие во все стороны лохмы, это повысит привлекательность парня процентов на десять.

– Что ж, - проскрежетала я зубами и постаралась взять контроль над ситуацией, от злости взяв быстрый старт. – Тогда давай за одеждой быстренько, дождемся окончание церемонии, и я поем! Иначе… – я злобно зыркнула на