поло, баскетболу, мотоциклетному, велосипедному и конному спорту, хоккею. Правда, хоккеисты ВВС успели победить в чемпионате СССР 1953 г., но он завершился в январе.

Не могу согласиться с А. Галинским, считающим, что роспуск команды ЦДСА, нанесший серьезный ущерб советскому футболу, не явился трагедией в прямом смысле, поскольку все участники матча, проигранного сборной Югославии, остались живы, здоровы, никого из них не арестовывали, не ссылали, не вызывали на допросы, цэдэковцы, мол, продолжали играть в других командах.

А, по-моему, расформирование команды все же было трагедией и для игроков, и для тренера ЦДСА. Куда ни шло, если речь шла бы о команде, в силу причин разваливающейся и уже ни на что не способной. Но ЦДСА в 1952 г. — это хорошо подготовленный коллектив, владевший Кубком СССР, реально готовый шестой раз стать чемпионом страны. Армейцы без игроков, приглашенных в сборную СССР, и без своего славного тренера в том году заняли первое место в турнире сильнейших команд страны, который состоялся перед чемпионатом страны, проведенным в один круг. О профессиональном статусе футболистов в то время, конечно, никто не думал. Но для подавляющего большинства тогдашних игроков ЦДСА, если не для всех, футбол был средством существования. Один из них — Ю. Нырков недавно в числе причин, заставлявших армейцев успешно выступать, назвал мне материальный стимул, о чем не то что писать, а говорить вслух десятилетиями было не принято. «Нам хорошо платили, если мы выигрывали», — заметил генерал в отставке. Нетрудно представить, каково стало футболистам, привыкшим побеждать, когда их лишили тогдашнего занятия в жизни — играть в футбол.

Трагедией, на мой взгляд, стало для некоторых игроков сборной СССР и тренера лишение их высоких спортивных званий, а для Ю. Ныркова, А. Водягина, М. Родина, А. Гринина, В. Николаева, Б. Коверзнева и В. Демина, трагедией явилось и то, что их никогда не упоминали в отчетах о выступлениях за команду г. Калинина, куда они были вынуждены перейти. Хотя большинство из них сыграли в ее составе, придя из ЦДСА, по 3—4 матча, их не упоминали даже, если речь шла о забитых мячах. Скажем, точно послал мяч в ворота соперников В. Николаев, а в газетах на следующий день об этом эпизоде писали, что гол забила команда г. Калинина или — одна из атак команды г. Калинина закончилась голом.

Каково было А. Гринину и его партнерам с их звонкими фамилиями, забивавшими голы прилюдно, при тысячах зрителей, а на следующий день газеты именно об этих голах молчали. Конечно, бывшие футболисты репрессированной команды могли ожидать и худшего, чем исчезновения своих имен из газет.

Действительно, никого из футболистов опальной команды не арестовали, не ссылали, не вызывали на допросы, но они, как говорится, висели на волоске.

Думается, применить к Б. Аркадьеву и его питомцам более строгие санкции, чем разгон команды — чемпиона СССР и снятие спортивных званий, замалчивание фамилий некоторых игроков просто-напросто не успели. Команда, проигравшая футболистам из страны, где «правила клика Тито», отошла на задний план. Не до нее стало! Шла подготовка к XIX съезду партии, проводившемуся спустя 13 лет после предыдущего. Потом состоялся сам съезд. Насколько теперь стало известно, в немилость к И. В. Сталину тем временем попали даже В. М. Молотов и А. И. Микоян. На смену привычному Политбюро пришел Президиум ЦК партии в составе 36(!) человек. Затем возникло «дело врачей». Умер Сталин, началась борьба за власть в самых верхних эшелонах партийного и государственного руководства, наконец, арест Л. П. Берии.

Согласен с А. Галинским — подлинная история расформирования армейской команды еще ждет своих исследователей. Но меня не удивляет, что приказ о расформировании штатной военной команды был официально отдан цивильным спортивным учреждениям. В данном случае это учреждение, а точнее человек, поставивший подпись под приказом о разгоне ЦДСА, были пешками в политической игре.

Уж если И. В. Сталин мог прийти в бешенство, узнав об относительных неудачах советских спортсменов на международной арене (скажем, он рассвирепел после того, как на чемпионате Европы 1947 г. по классической борьбе советские атлеты заняли 2-е место в командном зачете, победив в трех самых тяжелых категориях, то нетрудно представить его реакцию на поражение футболистов от сборной Югославии, страны, на руководителей которой во главе с Тито был тогда обращен весь сталинский гнев (как тут не вспомнить фразу, однажды услышанную Б. Аркадьевым и запомнившуюся ему на всю жизнь).

И. Сталин сам за свою жизнь никогда не подписал ни одного приговора ни одному из своих политических противников. Так зачем же ему лично было наказывать провинившихся, на его взгляд, футболистов и тренера? Под рукой были Г. Маленков и Л. Берия, наверняка раскалившие ярость вождя. Делом техники было для них обязать цивильное спортивное учреждение расформировать штатную военную команду.

В своей книге «Трудные дороги к Олимпу» Н. Романов вспоминает, как ему вскоре после окончания Олимпийских игр позвонил Г. Маленков с настоятельным предложением распустить команду ЦДСА. Поскольку Н. Романов, если верить ему, предложил не распускать армейскую команду, то было в очень резкой форме сказано, что он не понимает всей ответственности за проигрыш футболистов на Олимпиаде. «Если вы отказываетесь сами решать этот вопрос, то он все равно будет решен, но уже без вас» — это слова Г. Маленкова. По-моему, прочитав подобное, нет нужды задаваться вопросом, кто же разогнал команду ЦДСА.

И последнее. О письме И. Сталина игрокам нашей команды накануне повторной встречи с югославской сборной. При личных встречах, а мы с А. Галинским знаем друг друга уже более 30 лет, Аркадий Романович уверяет меня, что такого письма не было, ссылается на свои очень уважаемые источники! А я, наоборот, много слышал, как получили сталинское послание в нашей делегации, как его читали, какова была последующая реакция футболистов. Довольно подробно этот эпизод из жизни наших олимпийцев на играх 52-го года описан Н. Романовым в упомянутой мной его книге. Вскоре после ее выхода я звонил Николаю Николаевичу, и он прямо мне сказал, что речь шла о сталинском тексте, примерно двухстраничном. В нем подчеркивалось, какое значение имеет повторный матч с югославскими футболистами. Н. Романов не скрывал, что письмо готовилось в Москве. «Специалистами», — добавил он мне в телефонную трубку после небольшой паузы.

Владимир Пахомов (Журнал «Спортивные игры» №3, 1991 год.)

От автора

В 1988 году мы со Станиславом Токаревым, блестящим спортивным журналистом, писателем, опубликовали на