подготовлена, — повторил он. — И, кроме того, она очень молода.
— А если нет?
— Ты имеешь в виду моральную старость?
— Она прошла через смерть, — уклончиво ответил Муратов.
Вийайа пристально посмотрел на него.
— Я понимаю, — сказал он, — что заставляет тебя и вообще вас всех беспокоиться о Гийанэйе. Вы боитесь последствий своего поступка. Но поверь мне, Виктор, придет время, и очень скоро, когда Гийанейа будет благодарна вам за то, что вы не дали ей совершить великую ошибку.
— Когда вы думаете разбудить ее?
— Только тогда, когда будем на родине. Так будет лучше, — продолжал Вийайа. — Вернуться к сознательной жизни на Земле ей было бы труднее.
— Вы правы!
— А у нас Гийанейа быстро освоится. И скоро, очень скоро станет такой же, как все наши женщины. И найдет свое счастье. Вы хорошо подготовили ее.
Муратов задумался. Он верил в мудрость и житейский опыт своего собеседника и радовался за науку Земли, сумевшую закрыть перед Гианэей двери смерти. Она будет жить!
Гианэя, со всеми противоречиями своей сложной натуры, была ярким доказательством, что не существует врожденных пороков, врожденной ненависти и зла. Все зависит от того, где и когда живет человек, зависит от среды, формирующей его взгляды и характер.
— Я до сих пор не знаю, как вы называете свою планету, — произнес Муратов, всматриваясь в звездное небо.
— Та, которую ты хорошо знаешь, — ответил Вийайа, — получила имя своей родины. Мы называем нашу планету Гийанейа.
Ленинград. 1963 г.
Ленинград. 1963 г.